**Дневник**
Сегодня вспоминала, как моя жизнь переплелась со свекровью, и как изначальная неприязнь превратилась в неожиданную близость.
Когда Денис впервые привел меня, Лизу, знакомиться с родителями, всё казалось холодным и напряжённым. Его отец, Василий Петрович, сидел молча, словно наблюдатель. Но истинная хозяйка положения была его мать — Галина Игоревна. Взгляд у неё был острый, будто нож, и встретила она меня с явным недоверием.
— Худая, неприметная, косички как у школьницы… — наверняка думала она. — Что за пара моему сыну? У Лидии Сергеевны дочь — Катерина, вот это невеста! Статная, умная, родители — предприниматели. А эта… скромница, без корней…
Меня Галина Игоревна сразу отвергла. Но Денис был непреклонен:
— Мы подали заявление, мама. Лиза — моя жена.
Свадьбу сыграли скромно. Я не хотела лишних трат, и свекровь кипела от злости. — Отдаю сына какой-то бедняжке! — бормотала она. Но Денис стоял за меня горой.
Поначалу жили у его родителей, но вскоре переехали — терпеть вечные придирки было невыносимо.
— Готовить не умеешь, убираться ленишься, мужа не бережёшь… — и так без конца.
Жили трудно. Денис строил дом, я поступила в пединститут. Всё тянул он, сжимая зубы:
— Я мужчина, я справлюсь.
После института я прибежала к свекрови с красным дипломом, надеясь на теплоту. Но она лишь буркнула:
— Загнала моего сына. Женился бы на Кате — жили бы как помещики.
Я ушла, сдерживая слёзы. Но Денису не жаловалась. Не привыкла.
У меня было трудное детство. Мать, добрая, но спивающаяся. Отец сбежал. В детстве я ночами плакала, но возвращалась к ней — не могла бросить. В трезвые дни она пыталась загладить вину, в запоях — становилась чужой.
Денис встретил меня на выпускном. Поверил, помог поступить — за ним я и шагнула в новую жизнь.
Работала в школе, стала завучем. Родились сыновья — Максим и Артём. И вот что удивительно: внуков Галина Игоревна полюбила сразу. Нянчила, баловала. Но со мной оставалась холодной.
Потом сыновья уехали учиться, остались в другом городе. Дом опустел. У Галины Игоревны умер муж. Ко мне не приходила ни разу.
В день моего сорокапятилетия она неожиданно появилась — сидела в углу, тихая. А потом у меня кружилась голова, тошнило. Думала — давление. Но врач огорошил: беременность.
Я не знала, что делать. Денис помолчал, потом тихо:
— Мы уже не молоды… Люди осудят.
Сжалось сердце. Пошла к свекрови. Знала: выгонит. Но вдруг её злость поможет решиться…
Но она не кричала. Заплакала. Рассказала, как Денис родился слабым, как она выхаживала его, теряя сон. Я слушала, потом вдруг обняла её — и сама разрыдалась. Впервые рассказала о детстве. О страхе. О пьяной матери на полу. В тот день мы плакали вместе.
Вечером раздался звонок. Галина Игоревна пришла без приглашения.
— Я не к Денису, — сказала. — Я к Лизоньке.
«Лизоньке». Впервые. От этого сжалось горло.
Она села, выпила чаю.
— Не смей избавляться от ребёнка. Роди. Мы вырастим. Вместе. Это счастье.
Так и сделали.
Родилась Настенька. Чёрненькая, кудрявая, с огромными глазами.
Из роддома нас встречали Денис и… бабушка. Теперь она рядом каждый день. Смеётся, как девчонка, нянчит внучку. А я наконец-то обрела маму. Пусть не по крови — но роднее не бывает.
