«Алёнка была просто пробником» — заявила мать моего бывшего мужа.

Эта история — не вымысел и не сценка из сериала. Это моя жизнь. Жёсткая, непростая, но правдивая.

Когда нашей дочке Алёнке исполнилось всего шесть месяцев, её отец, Виктор, просто испарился из нашей жизни. Как позже выяснилось, у него уже была другая. Ни слова, ни объяснений — просто собрался и ушёл. В квартире, которую мы делили, осталась я с грудным ребёнком. Оставил нам жильё — ладно уж, спасибо и на том. Но с тех пор — ни копейки. Ни алиментов, ни подарочка, ни звонка в день рождения дочери. Он стал для нас чужим. А потом я узнала, что у него уже трое детей от той, ради которой нас бросил.

Однажды, стиснув зубы от стыда, попросила его хоть немного помочь собрать Алёнку в школу. Он холодно ответил:

— У меня своих трое. Их ещё кормить надо…

Родителей у меня не было, родни — тоже. Всё тянула одна. Работала, пока дочь спала. Плакала, когда она не видела. Вокруг — ни души. Даже бывшая свекровь, Нина Фёдоровна, отдалилась. А потом и вовсе выдала такое, что у меня ноги подкосились.

— Ты чего, — говорила она, — думала, Алёнка — это навечно? Она же для Вити была пробной версией. Первый блин — комом. А вот настоящие внуки — те, с кем он теперь. Настоящая семья — там!

До сих пор не пойму, за что она так возненавидела Алёнку. Когда я рожала, же радовалась, в роддом с цветами приходила. Обещала помогать. Куда всё это подевалось?

В седьмом классе у Алёнки, когда она уже стала подростком, со мной случилась беда — срочно потребовалась операция. Лежать в больнице минимум две недели, а ребёнка одну не оставишь. Собрав волю в кулак, пошла просить Нину Фёдоровну — мол, посидите с Алёнкой, хоть немного. Не денег прошу, просто покормить да проследить, чтобы всё было в порядке.

И знаете, что она ответила?

— Ну, пожить она у меня может… Но не за просто так! Да справку принеси, что здорова. У меня внуки часто бывают, не хватало ещё, чтобы она их чем-нибудь заразила…

Я встала, поблагодарила и быстро вышла. Почти бегом, чтобы не разреветься прямо у её двери. Но на улице сдержаться не смогла — рухнула на скамейку, давясь слезами. Домой идти не хотелось — Алёнка могла увидеть меня в таком состоянии, а я всегда старалась быть для неё опорой.

Тут рядом присела наша соседка — Татьяна Ивановна. Пожилая, одинокая женщина, которую все уважали, но близко мало кто знал. Она тихо спросила, в чём дело. И вдруг, сама не ожидая, я выложила всё — про мужа, свекровь, про больницу. Она молча выслушала и сказала:

— Пусть Алёнка у меня поживёт. Я присмотрю. Денег не надо — я ведь своя, можно сказать.

Я не знала, как её благодарить. Но согласилась. Слава Богу, операция прошла хорошо. Через три недели я вернулась. И меня встретили — с радостью. Татьяна Ивановна накрыла стол, Алёнка сияла, рассказывала, как они вместе готовили, читали и даже пироги пекли. Было так тепло, по-настоящему.

С тех пор мы стали почти семьёй. Татьяна Ивановна стала для Алёнки бабушкой. Настоящей — с добротой, заботой, душой. А теперь ещё и меня замуж выдать мечтает. Хорошим мужиком. Чтобы кто-то полюбил меня так, как я того стою.

А я? Пока не знаю. Но одно точно — лучше быть рядом с чужой, которая стала родной, чем с роднёй, от которой сердце чужим становится.