Сегодня мне стукнуло пятьдесят, и в этот день, как обухом по голове, меня накрыло страшное осознание.
Моя дочь, Людмила, обосновалась в тихом городке под Самарой и умудрилась нарожать целую ораву — шестерых ребятишек, один за другим, с промежутком в год-полтора. Она выскочила замуж чуть ли не в школьной форме, сдавала зачёты с младенцем на руках, а я, её отец, бросался на помощь, как пожарный на вызов. Нянчил, лечил, утешал в бессонные ночи. Теперь, оглядываясь назад, ясно вижу — вся ноша легла на меня, пока Люся штамповала ребят, будто на конвейере. И, чёрт побери, раньше мне это даже нравилось! Я купался в роли деда, следил, как подрастают мои внучата, распирало от гордости за каждый их чих.
После свадьбы дочери от меня ушла жена. Удар был подлый, но первый внук спас — выдернул из болота тоски. Потом второй, третий, четвёртый… А я к тому времени уже стал пенсионером-инвалидом — нога с детства короче, да и здоровье подкачало. Окунулся в водоворот забот, забыв, что у меня есть своя жизнь, свои мечты.
Несколько дней назад накопились дела, которые я годами откладывал, погрязнув в вечных пелёнках. Измученный, но с железной решимостью, подошёл к Людмиле и заявил: хочу вернуться в свою берлогу, в тесную хрущёвку на окраине, пора ей самой справляться. Но её ответ врезал, будто оплеуха:
— Какой ещё домой? У меня девичник, детей не с кем оставить! Не смей уходить! Сиди тут, тебе больше заняться нечем. Охота, смотрите, какие у него «важные» дела!
Я остолбенел. Слова дочери звенели в ушах, а внутри всё переворачивалось от горечи. Не проронив ни слова, развернулся и вышел. Пусть хоть раз сама управится с этим табором! Это её дети, а не мои — пора бы понять!
Этот момент вонзился в сердце, будто ржавый гвоздь. В чём-то Люся права: моя жизнь испарилась, словно лужа на июльском солнце. Дома — вечная уборка, стирка, каша на плите. Я забросил любимые книги, перестал видеться с друзьями. Сколько раз отмахивался от их звонков, и в конце концов они махнули на меня рукой. А ведь мог бы вырвать хотя бы день в месяц, один проклятый день, чтобы почувствовать, что ещё дышу!
Полвека пролетело, будто ветром сдуло. Пятьдесят лет — и что осталось? Я словно призрак, живущий для других, растворившийся в их проблемах. Но хватит. Мою жизнь никто за меня не проживёт. Да, я обожаю внуков, и если им будет туго — приду. Но теперь настал мой черёд. Время вдохнуть полной грудью, а не задыхаться в чужой суете.
Я всё решил: позвоню старым друзьям, с которыми когда-то пропадал на рыбалке у Оки, пройдусь вдоль берега, может, достану забытые резцы — когда-то вырезал из дерева фигурки. Есть во мне ещё огонь, есть мечты, которые я закопал под грудой чужих забот. Люблю этих сорванцов всей душой, но пора и о себе подумать. Чтобы больше ни дня впустую, чтобы наконец увидеть свет. Пятьдесят — не конец, а старт. И я это докажу.
