— Я ухожу навсегда!
— Я ухожу от тебя, Саша! — голос Татьяны дрожал от решимости, но в глазах мелькнула тень вины.
Александр замер, не столько от удивления, сколько от боли. Он чувствовал, что их брак трещит по швам, но её слова ударили, как топором.
— А Серёжу? Его тоже бросаешь? — хрипло спросил он, сжимая кулаки.
— Пока с тобой поживёт. А там… как получится, — Татьяна отвела взгляд, но тут же вскинула голову. — А что, только я должна ребёнком заниматься? Я, между прочим, вкалываю, как ломовая лошадь, и весь дом на мне держится! Готовка, уборка, стирка — всё моё!
Александр скривился, будто его ударили по животу. «Может, так даже лучше?» — мелькнула предательская мысль. Её борщи были похожи на цементный раствор, а её «чистота» заставляла мечтать о клининговой бригаде.
—
Александр любил Татьяну. Не за что-то, а вопреки всему: её резкости, вечным упрёкам. Но сама Татьяна считала себя идеалом — достойной лучшей жизни. Она требовала от мужа невозможного.
— Саша, я пашу, как вол! Деньги в семью вкладываю, дом тяну, сына тебе родила! А что дальше? Наследство для Серёжи — эту хрущёвку, что ли? Тазик с гайками вместо машины? Дачу с протекающей крышей? Я хочу жить, Саша! Хочу на море, а не в огороде ковыряться, согнувшись в три погибели!
— И что мне, банк грабить? — огрызнулся Александр, чувствуя, как внутри закипает гнев.
— Все, что ли, грабят банки, чтобы жить? Найди нормальную работу, небось руки не отвалятся! — не унималась Татьяна.
— Мне моя работа нравится! И платят нормально! Чего тебе ещё надо?
— Всёго!
Разговоры заканчивались хлопаньем дверей. Александр уходил в гараж, Татьяна — мыслями в другую жизнь. Видимо, тогда она и решила, что пора искать счастье на стороне.
—
Десять лет назад, после свадьбы, Татьяна была на вершине счастья. Из тесной коммуналки, где её вечно недовольная мать и отчим-деспот превращали жизнь в ад, она переехала в уютную двушку Александра. Осматривая его холостяцкое жильё, она удивилась:
— Чисто у тебя, посуда вымыта…
Александр только пожал плечами. Мать умерла рано, отец пропадал на работе. Пришлось самому научиться хозяйничать.
— Но женской руки не хватает, — заявила Татьяна, закончив осмотр. — Уюта нет. И питаешься, наверное, магазинными пельменями. Ничего, я всё наладжу! Я хозяйка хоть куда! Мать меня этому ремнём учила.
Александр промолчал. Пусть хозяйничает, раз хочет. Хотя он сам отлично справлялся. Первый её борщ был не просто невкусным — он был опасным. Но она так ждала похвалы, что он проглотил всё до капли.
— Спасибо, лапочка, очень вкусно! — выдавил он.
Татьяна засияла.
— Я же говорила, что у меня талант! Давай, я посуду помою!
Она сгребла тарелки в раковину, прошлась по столу грязной тряпкой, сметая крошки на пол. Александр с трудом сдержался, чтобы не переделать всё самому. «Старалась, не стоит обижать», — подумал он.
Так и пошло. Татьяна готовила так, что хотелось вызвать скорую, но Александр ел и хвалил. Убирала так, что пыль только перераспределялась. Гладила, оставляя на вещах узоры из подпалин. И гордилась собой. А он молчал, боясь её задеть.
Когда родился Серёжа, Татьяна ушла в декрет. Она расплылась, перестала следить за собой.
— Ничего, это ненадолго! — говорила она зеркалу. — Вернусь в супермаркет, похудею. Буду наряжаться, а не в засаленном халате ходить!
Александр, услышав это, осторожно предложил:
— Таня, может, уже сейчас начнёшь? Я поддержу.
Татьяна вспыхнула:
— Я думала, ты меня понимаешь! Я сына ращу, дом держу! — она махнула рукой на хаос в комнате. — А ты меня критикуешь? За что? За то, что для вас стараюсь?
— Я могу помочь… — начал Александр.
— Да что ты умеешь? Твой винегрет — как крошево для хомяка! А я режу красиво, чтобы было что на вилку наколоть! А твоя стирка — как священный ритуал: сортировка, замачивание, полдня возни!
Александр замолчал. Больше таких разговоров он не заводил.
—
Серёжа подрос, Татьяна вернулась на работу в супермаркет. Там она познакомилась с Настей — молодой, яркой, любительницей похвастаться.
— Тань, мы с Игорем вчера в шикарном ресторане были! Просто сказка!
— Игорь мне шубу купил, настоящую! Говорит, для меня ничего не жалко!
— Мы с Игорем на Бали летим! Дорого, но он на мне не экономит!
Татьяна слушала, и зависть разъедала её изнутри. Рассказать Насте, что её последний выход — это кафе-мороженое с семьёй? Что сумка куплена на скидках? Что отпуск — это дача с прополкой картошки? Она молчала, но дома вымещала злость на Александре. А он упрямо не хотел менять работу. Тогда Татьяна решила искать счастье сама.
В супермаркет часто заходил солидный мужчина — Владимир Петрович.
— Видный мужчина, деньги водопадом, живёт в элитке! Вдовец. Почему у нас закупается — загадка, — шептала Настя. — Не будь у меня Игоря, я бы к нему подкатила!
Татьяна задумалась. У неё-то «щедрого Игоря» нет. А Александр не хочет соответствовать её мечтам.
—
Теперь Татьяна ходила на работу, как на показ мод: макияж, новые наряды, даже похудела. Её равнодушие к покупателям сменилось ослепительной улыбкой, особенно для одного. И усилия окупились.
— Вы просто прелесть! Всегда к вашей кассе стремлюсь, — улыбнулся Владимир Петрович, протягивая руку. — Владимир.
— Татьяна, — кокетливо ответила она, любуясь свежим маникюром.
Их роман начался с улыбок, разговоров, кофе после смены. Дома Татьяна молчала, боясь, что Владимир передумает. Но отговорки становиНо однажды, задержавшись после смены, она увидела, как Владимир Петрович выходит из дорогой машины под руку с той самой Настей.
