Горькая исповедь: Моя невестка дороже мне родного сына!
Меня зовут Светлана Волкова, и живу я в тихом городке Торжок, где золотые купола церквей сверкают среди вековых лип. Хочу выговориться, выплеснуть то, что годами копилось в душе. Может, станет легче. Звучит безумием, но с каждым днём я всё сильнее люблю невестку и всё меньше выношу собственного сына. Он, вроде, неплохо относится к Алине, но одно его присутствие рядом с ней вызывает во мне бурю.
Всё изменилось, когда родился внук Ваня. Сын, Артём, тогда был в командировке в Казани, и мне выпало первой принять малыша на руки, ухаживать за Алиной и новорождённым в те трудные дни. Алина была измотана, беспомощна, а я будто заново вспомнила, как это — быть нужной. Мы с ней и Ваней стали одним целым — тихая гавань, где я чувствовала себя живой. Но когда вернулся Артём, вместо радости меня охватила злоба. Наш уют рухнул. Видя, как он обнимает Алину, целует Ваню, я едва сдерживала желание вытолкнуть его за порог.
Я не могла принять его присутствие. Чтобы он реже бывал дома, я придумывала ему дела: «Съезди на рынок за картошкой», «Отнеси в мастерскую чайник», «Купи только эти детские пюре, других не надо». Цеплялась за любой повод, лишь бы он ушёл. И теперь, когда он уезжает на работу, я дышу свободнее, будто избавилась от назойливого гостя. В эти минуты я стряпаю Алине её любимые сырники с вареньем и жду, когда она выйдет на кухню с Ваней. Сердце замирает, глядя на них — словно святая икона: мать и дитя, светлые, нежные.
Три года назад я похоронила мужа, год назад ушла с работы. Вся моя жизнь теперь — для них, для Алины и Вани. Они стали моей вселенной. Я перестала ходить к подругам, болтать с соседками — зачем, если можно гулять с Алиной в парке, рассказывать ей истории, пока Ваня спит в коляске? Дома я с радостью беру на себя её хлопоты — мою полы, глажу бельё, варю борщ — лишь бы она отдохнула. Её тёплая улыбка греет мне душу, как первое весеннее солнце.
Но вечером, когда в дверях появляется Артём, всё внутри меня сжимается. Он — копия отца, человека, которого я ненавидела. Те же грубые руки, тот же резкий голос, даже смех — будто прошлое вернулось, чтобы мучить меня. Говорят, сыновья наследуют материнское, но мой — вылитый отец, до мурашек. А когда он обнимает Алину, шепчет ей что-то, я отворачиваюсь, сжимая кулаки: «Отойди от неё!» Его присутствие — как нож под рёбра.
Пожелав им спокойной ночи, я ухожу в свою комнату — она рядом. Ложусь, но не сплю. Прислушиваюсь к каждому шороху за стеной, гадая, о чём они говорят. Это сводит с ума, но мысль, что утром я снова увижу Алину, успокаивает, как тёплый чай. Раньше я не знала таких чувств. Что со мной?
Иногда я спрашиваю себя: почему так? Почему сын, которого растила, стал чужим, а невестка — родной? Помню, как впервые взяла Ваню на руки, как Алина смотрела на меня с благодарностью, и сердце растаяло. Артём — вроде бы хороший муж, хороший отец… Но каждое его слово, каждый взгляд в её сторону отзываются во мне болью. Может, я ревную? Может, в ней я нашла ту дочь, которой у меня не было, а в нём — призрак прошлого, от которого бежала? Не знаю.
Эти чувства разрывают меня. Днём я живу для Алины и Вани, а ночью борюсь с собой. Не могу сказать никому — что подумают люди? Сошла с ума? Пишу здесь, чтобы хоть немного стало легче. Алина — мой лучик, моя отрада, а Артём — туча, что застилает свет. Как жить с этим дальше? Как примирить эту жгучую любовь к невестке и отвращение к сыну? Это моя тайна, моя мука, и нести её приходится одной.
