**ТЕНЬ ЧУЖИХ ЖЕЛАНИЙ**
— Почему я должна уезжать, если квартира моя? — голос Ольги звучал спокойно, но в нём слышалась сталь.
Ольга всегда знала, что её трёхкомнатная квартира в центре Нижнего Новгорода — подарок судьбы, доставшийся от бабушки Татьяны Фёдоровны. Когда старушка оставила жильё любимой внучке, родня перешёптывалась и бросала косые взгляды, но оспорить завещание никто не решился. Бумаги были оформлены намертво, как танковая броня.
Когда Ольга вышла замуж за Дмитрия, он перебрался к ней. Квартира стала их общим гнёздышком, хотя по документам принадлежала только Ольге. Дмитрий тогда шутил: «Женился на хозяйке жилплощади, теперь живу при царице!» Его слова казались безобидными, и Ольга верила, что такой расклад устраивает обоих.
Первые месяцы брака напоминали страницы романа. Дмитрий готовил завтраки, убирал за собой, носил домой пакеты с продуктами. Работал слесарем на заводе, получал прилично, и общий бюджет не страдал. Ольга, администратор в поликлинике, зарабатывала меньше, но её вклад тоже был стабильным.
Свекровь, Галина Викторовна, поначалу держалась сдержанно. Навещала раз в месяц, привозила домашние заготовки, расспрашивала о жизни молодых. Ольга встречала её радушно, накрывала стол, старалась быть гостеприимной. Галина Викторовна улыбалась, хвалила уют и приговаривала:
— Димочка у меня — золото, а ты, Олечка, ему пара. Дай Бог вам счастья!
Ольга верила этим словам, чувствуя, что её приняли в семью. Ссор не было, всё шло как по маслу. Даже когда свекровь намекала на внуков, Ольга лишь улыбалась — казалось, это естественная часть совместной жизни.
Но спустя полгода в доме повеяло тревогой. Дмитрий начал говорить о будущем, о «страховке» на чёрный день. Слова его были осторожными, почти невесомыми.
— Оль, а ты не думала, как обезопасить наше имущество? — спросил он за ужином.
— В каком смысле? — Ольга отложила вилку.
— Ну, жизнь — штука непредсказуемая. Вдруг болезнь, кризис. Надо подстраховаться.
Ольга кивнула, не придав значения. Разговор казался обычными размышлениями. Но через пару дней Дмитрий вернулся к теме, и тон его изменился.
— Оль, я про квартиру. Если со мной что-то случится, ты останешься одна, а жильё только на тебе. Моя мать, например, прав иметь не будет.
— Какие права у Галины Викторовны на мою квартиру? — нахмурилась Ольга.
— Не о правах речь. Просто… мы же семья. Надо подумать о защите.
Ольга промолчала, но внутри зашевелилось беспокойство. Дмитрий раньше никогда не поднимал тему собственности.
Через несколько дней позвонила Галина Викторовна. Голос её был сладким, как мёд.
— Олечка, как дела? Как Димочка?
— Всё хорошо, Галина Викторовна. Живём, работаем.
— Молодцы. Оль, можно поговорить откровенно? Есть одна идея.
— Конечно, говорите.
— Понимаешь, я переживаю за вашу семью. Хорошо бы оформить документы надёжно. На всякий случай.
— Какие документы? — Ольга насторожилась.
— Ну, про квартиру. Может, дарственную оформить? Чтобы всё по-семейному. Ты же любишь Диму?
Вопрос ударил, как обухом. Любовь и дарственная на квартиру? Ольга почувствовала подвох.
— Галина Викторовна, квартира — бабушкино наследство. Зачем её переписывать?
— Олечка, это формальность. Для спокойствия семьи.
— Я подумаю, — коротко ответила Ольга и положила трубку.
Вечером она рассказала Дмитрию о звонке. Он пожал плечами:
— Мама беспокоится. Но решать тебе.
Его равнодушие насторожило. Обычно Дмитрий ворчал, если мать лезла в их дела, а теперь молчал, будто это его не касалось.
На следующий день Ольга приняла решение. Позвонила Галине Викторовне и твёрдо сказала:
— Я подумала. Квартира моя, документы в порядке. Переоформлять не вижу смысла.
— Олечка, но вы же семья…
— Именно поэтому ничего менять не надо. Дмитрий — мой муж, живёт здесь на законных основаниях.
Галина Викторовна замолчала, потом вздохнула:
— Жаль. Думала, ты понимаешь, что такое семья.
После этого разговоры в доме изменились. Дмитрий замкнулся, перестал шутить, избегал разговоров. Когда Ольга пыталась выяснить, в чём дело, он отмахивался:
— Устал на работе. Не забивай голову.
Но Ольга видела: дело не в работе. Дмитрий перестал помогать по дому, не покупал продукты, игнорировал квитанции за коммуналку.
— Дима, надо оплатить свет, — говорила она, протягивая счёт.
— Плати сама. Твоя же квартира, — бросал он, уткнувшись в телефон.
Его слова резали, как нож. Впервые Ольга ощутила, что между ними выросла стена.
Галина Викторовна стала приезжать чаще. Теперь она вела себя иначе — хозяйничала на кухне, громко критиковала обстановку, будто квартира была её. Ольга терпела, но напряжение росло.
— Дима, почему у вас такой старый диван? — вопрошала свекровь. — Семье нужен нормальный.
— Нас устраивает, — отвечала Ольга.
— Тебя, может, и устраивает. А семью?
Слово «тебя» звучало как обвинение, будто Ольга была здесь чужой.
Ситуация стала абсурдной, когда Галина Викторовна открыто заявила права на жильё.
— Эта квартира теперь общая, — объявила она, развалившись в кресле. — Дима здесь живёт, значит, и я имею право.
Ольга стиснула зубы, но промолчала, запоминая каждое слово.
Кульминация наступила в пятницу вечером. Ольга вернулась домой и замерла: в квартире находился незнакомец. Галина Викторовна представила его:
— Олечка, это Артём Николаевич, риелтор. Очень опытный.
Мужчина в строгом костюме осматривал комнаты, проверял окна, оценивал санузел. Галина Викторовна ходила за ним по пятам, что-то объясняла, показывала на стены.
— Отличная квартира, — заключил риелтор. — Центр, удачная планировка. Разберут влёт.
Дмитрий стоял в сторонеОльга молча развернулась, достала телефон и набрала номер участкового, твёрдо решив положить конец этому беспределу.
