В суровом Устюжне, где старые избы тонут в осенних туманах, моя жизнь с Дмитрием поначалу казалась светлой сказкой, что обернулась горькой правдой. Он был женат прежде, но первая семья распалась — жена не смогла подарить ему наследника. Я стала его новой надеждой, его тихой пристанью.

Мы знали друг друга всего три месяца, когда Дмитрий опустился передо мной на колено. Сердце пело, и я, не раздумывая, сказала «да». Мы понимали друг друга с полуслова, уважали, любили так горячо, что, казалось, никакие бури нам не страшны. Но тень закралась в мое счастье, когда выяснилось — я не могу зачать. Дмитрий словно подменился: ледяной взгляд, бесконечные походы по знахаркам и врачам, требования пробовать всё, лишь бы появился ребёнок. Я покорно шла на всё, не смея перечить, ведь без него жизнь теряла смысл. Его мечта стала моим крестом.

И вот — две полоски. Тот день сиял, как редкое солнце над Устюжной. Но радость быстро сменилась муками. Беременность была тяжкой — я почти не вставала с больничной койки. Однако сын родился крепким, хоть и беспокойным. Чудо, за которое я цеплялась, будто за соломинку.

После родов на меня накатила чёрная тоска. Сын не спал, кричал сутками, а я, измученная, едва волочила ноги. Даже чаю вскипятить — уже подвиг. Ждала помощи от Дмитрия, но он отстранился. Его холод резал глубже ножа. Однажды, когда малыш снова заходился плачем, Дмитрий взорвался. «Вы мне житья не даёте! Даже „Спартак“ спокойно не посмотришь!» — рявкнул он. А затем добил: «Плохая ты мать, раз ребёнок ревёт!»

Он ушёл. Схватил узел с вещами и укатил к отцу с матерью, бросив меня в промозглой избе. Одна. С младенцем, которого он так жаждал, а теперь его крики стали ему в тягость. Слёзы сына текли по моим щекам, а сердце рвалось от боли. Как он мог?

Теперь сижу в тишине, где лишь всхлипы малыша нарушают покой, и думаю: что же дальше? Это просто буря, или наш союз дал трещину? Любовь, казавшаяся нерушимой, теперь хрупка, как первый лёд на реке Устюжны. Стоит ли биться за семью или пора ставить точку? Развод страшит, но терпеть равнодушие мужа — страшнее.

А как бы вы поступили? Простили бы его или начали новую жизнь?