**Дневник. Запись от 15 октября.**
Мне тридцать, я живу в Екатеринбурге, у меня жена и сын. Вроде бы взрослая жизнь, своя семья, но то, что произошло с родителями, заставило меня по-новому взглянуть на любовь, зрелость и брак. Это не история о ссоре или измене, а о том, как после десятков лет вместе можно вдруг потерять себя… и вновь обрести.
Отцу исполнилось шестьдесят. Всю жизнь он был опорой семьи: сдержанный, надёжный, практичный. Мама на два года младше, они прожили вместе почти сорок лет. И вдруг он заявил, что хочет развода. Без эмоций, без объяснений. Просто устал, хочет свободы, тишины, новых впечатлений. Сказал, что «семья стала клеткой». Мне рассказали не сразу — берегли. Когда узнал, не поверил. Мой отец, который учил меня верности, ответственности, уважению к браку… Как так?
— Никакой другой женщины нет, — успокоила мама. — Просто хочет уйти. Говорит, что задыхается.
Но мама поступила так, что я запомню это навсегда. Ни слёз, ни скандалов. Она не умоляла его остаться. Пригласила поговорить и спокойно сказала:
— Если решил уйти — иди. Даю тебе полгода. Без дележа имущества, без судов. Живи как хочешь. Но ничего не берёшь — только одежду. Если через шесть месяцев всё ещё захочешь развода — подпишу без вопросов.
Он молча ушёл. Снял однокомнатную на окраине. Первые недели — эйфория. Свобода! Никто не напоминает про мусор, стирку, не требует отчёта. Он зарегистрировался на сайтах знакомств, ходил на свидания. Позже признавался: женщины либо сразу спрашивали про зарплату, либо приходили с детьми и оставляли их с ним, пока бегали по делам.
Один раз он катал чужих близнецов на карусели и покупал им мороженое. Другой раз его выгнала женщина, узнав, что у него нет ни машины, ни своей квартиры. Фраза, брошенная ему вдогонку, запомнилась:
— Думаешь, в шестьдесят кому-то нужен просто «хороший человек»?
Четыре месяца спустя отец стал худее, уставшим, жаловался на бессонницу. Сам готовил, стирал, таскал тяжёлые пакеты. Осознал, сколько делает женщина — не только по хозяйству, но и как душа дома. Однажды перепутал порошок с отбеливателем и испортил все простыни.
В начале пятого месяца мама получила от него букет и записку:
«Прости. Был глуп. Хочу домой — не как хозяин, а как тот, кто понял: без тебя всё пусто».
Он вернулся. На коленях. С подарком, со слезами. Отец, всегда бывший крепким, как дуб, плакал, как ребёнок. Мама впустила. Не кинулась обнимать, но и не закрыла дверь. Сказала:
— Поживи в гостевой. Посмотрим, сможешь ли ты быть другим.
Первое время они жили как соседи. Он мыл посуду, убирал, варил борщ. Ничего не требовал. Постепенно мама оттаяла. Стали вместе гулять, пить чай по вечерам. Он научился слушать, меньше спорил. На ужине в честь его возвращения он сказал:
— Спасибо ей. За то, что не выгнала, а отпустила. И дала шанс вернуться. Я понял: свобода — это не быть одному. Свобода — это быть с тем, кто принимает тебя настоящим.
Теперь они вместе. Он ценит её как никогда. Помогает, благодарит, даже печёт пироги — для внука. А я смотрю на них и думаю: в жизни бывают бури, страшные и неожиданные. Но если у руля — мудрая женщина, корабль не утонет. Моя мама — такая. Терпеливая, сильная, любящая. Не будь её достоинства и выдержки — нашей семьи могло бы и не быть.
