Из невесты я стала матерью-одиночкой приёмной дочки
Меня зовут Анна Соколова, и живу я в старинном городке Мышкин, что уютно расположился на берегах Волги в Ярославской области. Порой жизнь ставит нас перед выбором, который переворачивает всё с ног на голову. В двадцать четыре года мне пришлось выбирать между долгом и любовью, и сейчас, спустя почти три десятка лет, я понимаю: возможно, сама судьба вела меня к настоящему счастью через испытания.
Тогда я заканчивала филфак в Ярославле, и мои мысли занимала свадьба с Дмитрием. До торжества оставались считаные недели, и я с головой погрузилась в хлопоты — платье, банкет, гости. В тот вечер мы должны были встретиться в кафе, чтобы обсудить детали. Я ждала его звонка, но когда телефон зазвонил, вместо его голоса услышала страшное: моя сестра Катя и её муж погибли в ДТП. Их не стало в одно мгновение.
Их дочь, моя племянница Соня, осталась одна — ей было всего пять лет. В тот день она чудом не поехала с ними. Я помню, как держала её на руках — она то рыдала, то затихала, но не отпускала меня, будто боялась, что я исчезну. Её маленькие пальчики впивались в меня с такой силой, что это ощущение до сих пор со мной. В тот момент я поняла: она останется со мной. Я решила удочерить Соню, несмотря ни на что.
Дмитрий был против. Он сказал напрямую: «Или я, или она». Он не хотел чужих детей в нашей семье. Родители уговаривали меня: «Ты загубишь свою жизнь». Их слова резали, но я знала — если откажусь от Сони, это останется со мной навсегда. Я выбрала её, выбрала память о сестре и этот беззащитный комочек счастья, оставшийся совсем один. Свадьба не состоялась. Дмитрий ушёл, хлопнув дверью, а я… из невесты превратилась в мать-одиночку.
Я и не подозревала, на что иду. Устроилась учителем в школу, подрабатывала репетитором, чтобы прокормить нас. Родные помогали, но главная тяжесть легла на мои плечи. В двадцать четыре я была мечтательной девушкой, а вскоре стала взрослой женщиной, чья жизнь — сплошные заботы. Подруги отвернулись — я стала для них «слишком серьёзной», а на тех, кто остался, у меня не было времени. Кино, танцы, вечеринки — всё это осталось в прошлом.
Но сердце просило любви. Когда первые годы прошли, я попробовала снова — ходила на свидания. Но мужчины видели лишь «женщину с ребёнком» и предлагали романы без обязательств. Я же хотела семью. После череды разочарований я смирилась — решила, что Сонина любовь и есть моё главное счастье. Я радовалась, глядя, как она растёт — умная, добрая, сильная. Её улыбка стала для меня смыслом, хотя сердце порой ныло от одиночества.
Но, видимо, оно знало больше. Когда я встретила Игоря, мне показалось, будто мы знакомы сто лет. Он был вдовцом, воспитывал сына Артёма. Мы часто виделись у спортзала, куда водили детей на тренировки. Разговоры с ним лились сами собой — легко, без напряжения. Он рассказал, как женщины обходили его стороной, не желая связываться с «отцом-одиночкой». Мы сблизились — сначала как друзья, потом как влюблённые, а после стали мужем и женой. Но сказка оказалась не такой простой.
В тридцать два года я узнала, что не смогу родить. Это был удар — я плакала ночами, чувствуя себя неполноценной. Но Игорь обнял меня и сказал: «У нас уже есть дети». Соня и Артём называли меня мамой, и их любовь согревала душу. Я научилась жить с этой болью, приняла её.
Теперь я часто думаю: что было бы, если бы я выбрала Дмитрия? Остался бы он со мной, узнав, что я бесплодна? Любил бы так же, как Игорь? И была бы рядом Соня — моя гордость, моя радость? Судьба лишила меня свадьбы, но подарила нечто большее — семью, склеенную не кровью, а любовью. И я благодарна за те маленькие ручки, что когда-то обняли меня и навсегда изменили мою жизнь. Всё, что ни делается — к лучшему. Даже если поначалу кажется иначе.
