Вечер спускался на посёлок «Берёзовый», окутывая его тишиной, а лунный свет дрожал на поверхности реки, отражая холодное звёздное небо. Семья Власовых переехала сюда не ради деревенской идиллии — врачи настаивали: их младшему сыну, семилетнему Лёве, был необходим свежий воздух, чтобы восстановить здоровье, подорванное городской копотью.
Стоило ли ради этого строить дом?
Лев Власович, успешный бизнесмен, привык возводить торговые центры, поэтому дом в посёлке вырос быстро — меньше чем за год. Роскошный особняк у воды стал для местных настоящим чудом: кто бы мог подумать, что в их глушь заглянут такие люди?
—
Дом Власовых, кирпичный, с высокими окнами, стоял прямо у реки, где берёзовая роща спускалась к воде. Кованый забор отгораживал участок от посторонних глаз. У берега насыпали песчаный пляж, установили деревянную беседку — всё выглядело, как из глянцевого журнала.
Но сами Власовы бывали здесь редко — только по выходным. Дела в городе не ждали. Лёву оставили на попечение бабушки, Натальи, и строгой няни Ираиды. Высокая, подтянутая, с идеальными манерами, она выделялась среди местных. В посёлке шушукались: за такую работу платят хорошо, и многие мечтали бы оказаться на её месте — ведь работы в «Берёзовом» почти не было.
—
На окраине посёлка ютилась семья Мельниковых. Их здесь не уважали: отец, вечно пьяный, пропадал в запоях, а мать, измотанная бесконечными родами, с трудом справлялась с шестью детьми. Старшую, двенадцатилетнюю Олеську, она гоняла по хозяйству, как прислугу.
— Олеська! — кричала мать. — Печь истопи, картошку почисти!
Девочке хотелось побежать к подружкам, но её удел был иной — тянуть на себе весь дом. Никто и не догадывался, что судьба готовила ей неожиданный поворот.
—
— Нельзя, Лёва! — строго сказала Ираида, постукивая указкой по учебнику.
Она была не просто няней, а педагогом. Власовы наняли её, чтобы мальчик учился дома — подальше от сельской школы. Потом его ждала частная гимназия для детей из состоятельных семей.
— Ну пожалуйста! — ныл Лёва. — Хоть немножко!
Ираида делала вид, что не слышит. Вчера она допустила ошибку: взяла его в магазин, и он, увидев ребят, играющих у лужи, убежал. С трудом нашла его во дворе Мельниковых — Лёва сидел на крыльце рядом с худым псом и гладил его по голове.
— Лев Власович! — схватила она его за руку. — Это грязно и опасно!
— Он добрый! — возразил мальчишка в потрёпанной куртке. — Это мой Шарик!
— Это Пашка! — радостно сказал Лёва. — Мы подружились!
Ираида, сжав губы, увела его.
— Он же не маленький! Зачем так тащите? — крикнул Пашка вслед.
— Лучше двор подмети! — бросила она через плечо.
—
Наутро Лёва объявил бунт:
— Хочу гулять с ними! Почему все могут, а я нет?
— Родители запрещают выходить за ворота, — устало сказала Ираида.
— Не буду есть, пока меня не отпустят! — топнул он ногой.
В конце концов, она позвонила Льву Власовичу.
— Ему нужно общение, — убеждала она. — Иначе ребёнок озлобится.
Тот, не отрываясь от бумаг, разрешил:
— Пусть приходят к нам. Только дети из приличных семей.
Но Лёва хотел только одного:
— Пусть Пашка придёт! И Шарик!
—
Пашка был поражён богатством дома.
— У тебя столько игрушек! — восторженно озирался он. — И целый велосипед!
Пока Ираида отмывала пса, мальчики играли. Пашку тоже вымыли и переодели — к счастью, он и Лёва были одного роста.
— У меня теперь есть друг! — сиял Лёва.
— У меня такого велосипеда никогда не будет, — грустно вздохнул Пашка.
— Хочешь, подарю тебе старый? — предложил Лёва.
Ираида и Наталья промолчали, когда Пашка уходил с велосипедом. Спорить с Лёвой было бесполезно.
— Ох уж эти «друзья», — вздохнула Наталья. — Только и ждут подачек.
—
Но Пашка оказался не просто другом. Он научил Лёву перелезать через забор. Так мальчик впервые сбежал. Пашка ждал его у реки, но не один — рядом сидела девочка постарше.
— Это кто? — удивился Лёва.
— Моя сестра, Олеська, — буркнул Пашка.
У неё были большие глаза и тонкие, как тростинка, руки.
—
— Хочу, чтобы у меня тоже была сестра! — заявил Лёва дома.
Ираида и Наталья переглянулись.
— Лёва, так не бывает, — мягко сказала няня.
— А у Пашки есть!
— Этот мальчишка плохо на тебя влияет! — вспылила Наталья.
Но Лёва стоял на своём. В конце концов, Ираида снова поехала к Мельниковым. Мать согласилась отпускать Олеську — за деньги.
— Только чтобы не мешала, — сказала она, закуривая.
—
Лёва был счастлив. У него появился друг Пашка и «сестра» Олеська. Девочка стеснялась всего: своих поношенных платьев, грубых рук. Но дом Власовых манил её, как сказка.
—
Годы шли. Лёва привязался к Пашке, а к Олеське — особенно. Ему было тринадцать, ей — шестнадцать. Он смотрел на неё и думал: бывает ли любовь в таком возрасте? Кажется, да.
—
— Олеська, убери на кухне, — бросила Ираида, когда девочке исполнилось семнадцать.
— Хорошо, — тихо ответила та.
— Просто «хорошо»? — резко оборвала её няня.
Олеська стала почти служанкой. Её научили хорошим манерам, но она всё равно чувствовала себя чужой.
— Почему ты убираешь? — возмутился Лёва, врываясь на кухню. — Это не твоё дело!
— Мне не трудно…
— Ты здесь гостья! — он вырвал тряпку из её рук.
— Если будешь так себя вести, они никогда не позволят мне жениться на тебе.
— Что? — Олеська замерла.
— Я серьёзно. Когда вырасту.
— Ты смешной, — прошептала она, краснея. — Меня выгонят, если услыНо сердце её сжалось от нежности и страха, ведь впервые в жизни кто-то хотел, чтобы она осталась навсегда.
