**Мать, что выбрала чужих вместо своих**
«Моя мать готова помогать кому угодно, только не мне и моим детям!» — с горькой обидой говорит 32-летняя Алёна, чьи дни похожи на бесконечный марафон между работой, детьми и ремонтом. В её голосе — усталость и обида, ведь тот человек, который должен быть поддержкой, отвернулся, когда нужнее всего.
Недавно муж Алёны, Дмитрий, получил приглашение от своего друга Игоря на день рождения. «У них огромный дом под Нижним Новгородом, с баней, садом, даже гирлянды уже горят, — вспоминает Алёна. — У Игоря двое детей, ровесников нашим. Он предложил остаться с ночёвкой — чтобы малыши поиграли, а мы хоть немного отдохнули. Дима сразу обрадовался: „Поедем, подышим воздухом, детям развлечение!“» Но в их жизни нет места лёгкости. Дома — квартира, захлёбывающаяся в строительном хаосе. Осталось лишь немногое: поклеить обои, повесить люстры, убрать мненого мусора. «Я спросила Дмитрия: „А как же ремонт? Мы могли бы за выходные всё доделать!“» — с досадой вспоминает она. Но муж настоял, и Алёна, стиснув зубы, согласилась.
Эта квартира — их надежда и проклятие одновременно. Ипотека давит, как камень на плечах, а пока они ютятся у родственников, мечтая о собственном гнёздышке. Сдавать жильё изначально не планировали, но недавно мать Алёны, Валентина Петровна, огорошила: сын её подруги ищет квартиру для своей семьи. «Поможем же им!» — воскликнула она с неподдельным рвением. Алёна заколебалась: дела с роднёй и друзьями редко заканчиваются благополучно. Но Дмитрий поддержал: «Они же не чужие, твоя мать с его матерью всю жизнь дружат. Если что — выселим». Алёна сдалась, надеясь на порядочность. Договорились, что те въедут вскоре, но ремонт ещё не готов. Дмитрий пообещал закончить за неделю, и они с головой окунулись в работу.
У Алёны и Дмитрия двое детей, ипотека и жизнь, где каждый рубль на счету. Дмитрий задерживается на работе допоздна, а Алёна, находясь в декрете, подрабатывает — пишет дипломные для студентов. «Сейчас сессия, заказов море, — признаётся она. — Сплю урывками, но отказаться не могу — деньги нужны». Ремонт тянут сами, ведь на рабочих нет средств. Свекровь иногда забирает детей, пока они трудятся до седьмого пота. «Я даже заказы пишу между делом, — вздыхает Алёна. — Не могу подвести клиентов. Иногда ноги сами подкашиваются».
Они надеялись закончить ремонт к выходным, чтобы в воскресенье передать ключи новым жильцам. Но тут — приглашение на праздник. «Подумали: а почему бы и нет? — вспоминает Алёна. — Написали тому парню, что не успеваем, попросили подождать до среды. Извинились, конечно». Тот был недоволен, но согласился. Казалось, конфликт исчерпан.
Однако в пятницу, когда они собирали чемоданы, раздался звонок. Звонила Валентина Петровна — и не просто звонила, а рыдала, кричала в трубку. «Как ты могла! — обвиняла она дочь. — Обещали ключи на выходные, а теперь что? Какой ещё праздник? Где твоя совесть?» Алёна опешила. Да, договаривались, но ведь никаких бумаг не подписывали, денег не брали. «Это же просто договорённость, — пыталась объяснить она. — Разве несколько дней — катастрофа? У них же есть где жить, родители в Нижнем, могли бы и у них переночевать!»
Но Валентина Петровна не слушала. «Позорище! — кричала она. — Как я теперь смотрть в глаза своей подруге?» Для неё слово — закон, и никакие обстоятельства не оправдание. Алёна пыталась объяснить, что они с мужем на изломе, что дети, что работа, что сил нет. Мать лишь отрезала: «Обещали — выполняйте! А потом хоть на Луну летите!»
Алёна чувствует себя преданной. «Мы не совершили ничего ужасного, — говорит она, голос дрожит. — Но мать считает, что мы опозорили её перед подругой. Ей нет дела до нашей усталости, до того, как мы разрываемся. Для неё чужие люди важнее, чем родная дочь и внуки». Валентина Петровна продолжает суетиться вокруг подруги и её семьи, а на Алёну и детей у неё не осталось ни времени, ни тепла. И Алёне больно осознавать: в сердце матери уже нет места для неё самой.
