Моя страшная тайна: Артём узнал правду, но не ушёл
Моя судьба, казалось, была предрешена ещё до моего первого крика. Я родилась в маленькой деревне под Псковом, где устои крепче каменных стен, а будущее детей решают родители. Так меня с пелёнок готовили в жёны сыну отцовского друга — Артёму. Он был старше меня на четыре года, крепкий, работящий, с добрыми глазами и спокойным нравом. Казалось, лучше мужа и не найти.
Наши отцы с детства были неразлучны — вместе пахали землю, строили дома, верили, что и дети пойдут их путём. Артём и правда стал таким, каким его хотели видеть: окончил училище, помогал по хозяйству, работал с отцом на мельнице. Всё шло как по маслу. Но однажды он объявил, что уезжает на два года на учёбу в Ярославль. Это было неожиданно. В ночь перед отъездом он спросил: «Ты будешь ждать, Оленька?» Я промолчала, лишь плечи пожала. Но именно в ту ночь между нами случилось то, чего прежде не было — он стал моим первым. Хотя… сердце моё молчало.
Артём писал письма. Я отвечала. Первый год. На второй — поступила в техникум в Великом Новгороде. Мечтала о телевидении, о камерах, о славе. Не вышло. Зато встретила Стаса — красивого, нагловатого, городского. Осталась с ним. Прожили недолго. Он сказал, что всё кончено. Ушла. Жила у подруги. Через месяц пришло письмо из деревни: Артём вернулся и спрашивал обо мне. Я поехала обратно. Без плана, но с надеждой.
Но вместо покоя — узнала, что беременна. Срок был большой, аборт делать не хотела. Решила: роджу — потом разберусь. Никому не сказала. Через неделю Артём позвал посмотреть дом, который достроил. Я осталась. Через месяц — свадьба. Всё шло гладко. Только живот рос быстрее, чем положено. «Богатырём будет!» — смеялся Артём. Я настояла на родах в городе. Хотела скрыть правду. Договорилась, чтобы в документах написали поздние роды. Наш Алёшка родился здоровым, крупным. Стал светом в моей жизни.
Артём принял его как родного. Работал не покладая рук, редко бывал дома, но всегда привозил гостинцы, целовал нас на ночь. Любви к нему не было. Но благодарность — да. И страх. Боялась, что узнает правду. Что отвернётся. Или станет меньше любить Алёшку. А если попросит ещё детей? Рисковать не могла. Сделала аборт. Потом ещё один. Всего — три. Тайно. Он ничего не знал. Потом поставила спираль. Боялась снова забеременеть. Боялась разрушить то, что построено на обмане.
Но судьба распорядилась иначе.
Алёшке было шесть. Лето. Поехал на велосипеде за деревню. Не справился, упал в старый колодец. Ржавая арматура проткнула ногу. Кричала, будто сама умирала. Артём прибежал первым. Сам вытащил сына, нёс на руках до скорой. В глазах — слёзы. Тогда я впервые поняла, как сильно он любит нашего мальчика.
А потом — правда вышла наружу.
«Почему не сказали, что ребёнок не ваш?» — спросил врач перед переливанием. У Алёшки редкая группа. Моя и Артёма не подходили. Поняла — скрывать больше нельзя. Шёпотом призналась: «Алёшка не его сын…»
Артём молча вышел. Решила — ушёл навсегда. Но он вернулся: «Где его отец?» — «В Новгороде. Стас. Но…» — «Хватит. Надо спасти сына. МОЕГО сына!» — и он умчался.
Он нашёл Стаса. Тот приехал, сдал кровь. Попросил только никому не говорить. Мы обещали.
Алёшка выжил.
Стас исчез. А я… внезапно полюбила Артёма. Безумно. Как никогда раньше. Он знал. Всегда знал. «Я видел в нём своё. Потому что растил его. Потому что он зовёт меня папой. Не Стаса».
Захотела родить ему ребёнка. Но аборты лишили меня этого шанса. Тогда Артём сказал: «Давай подарим дом тому, у кого его нет». Мы усыновили мальчика из детдома — Ванюша стал нашим. А через два года, чудом, я забеременела. Наша Лидочка — солнышко в окошке.
Теперь у нас тихо. Тепло. Вместе. Только иногда ночью мне снится, как я бегу по больничному коридору с криком: «Мой сын умирает!» Просыпаюсь — а рядом Артём. Мужчина, который простил. Который остался. Который спас меня.
Жизнь не прощает ошибок. Но иногда даёт шанс их искупить. И если ты его не упустишь — она может стать милосерднее.
