«Ой, мама, ну что ты придумываешь, разве наш Ваня так много ест? Ему всего шесть лет! Я же вам регулярно отправляю рубли, этого должно хватать и на него, и на вас с папой», — отрезала моя дочь, когда я попыталась объяснить, что заботиться о её сыне нам с мужем становится всё сложнее. Эта история о том, как мы с супругом превратились в «бабушку и дедушку на полную ставку» для нашего внука, и почему это вызывает у меня противоречивые эмоции.

### Внук в нашем доме
Наша дочь, Анастасия, уже пять лет живёт в Германии. Уехала она туда на заработки, когда Ване был всего годик. Сначала думала, что быстро накопит денег и вернётся, но жизнь распорядилась иначе: устроилась на хорошую должность, вышла замуж за немца и осталась там. Ваню оставила нам с мужем, рассудив, что в деревне ему будет лучше, чем в чужой стране.

Мы с Иваном, моим мужем, не возражали. Ваня — наш единственный внук, и мы его обожаем. Он живой, любознательный, настоящий огонёк. Но ему уже шесть, он ходит в садик, скоро пойдёт в школу, и уследить за ним становится труднее. Мы с мужем уже не молоды — мне 62, Ивану 65. У нас свои хвори, огород, хозяйство. А Ваня — энергичный мальчишка, за ним глаз да глаз нужен.

### Финансовая помощь и реальность
Анастасия время от времени присылает деньги — по 10–20 тысяч рублей, когда получается. Она уверена, что этого хватает на Ваню и даже на нас с Иваном. Но она не понимает, что эти деньги тают мгновенно. Детский сад, одежда, обувь, футбольная секция, продукты — всё это дорого. А ещё Ваня часто простужается, нужны лекарства, врачи. Мы подкладываем из пенсии, но нам с мужем уже тяжело тянуть всё это.

Я попыталась поговорить с Настей, объяснить, что нам тяжело и физически, и финансово. «Мам, ну что он у тебя там ест? Ему же всего шесть! — ответила она. — Я же вам деньги высылаю, этого вполне хватает». Я хотела сказать, что дело не только в еде, но и в силах, времени, но она перевела разговор: «Вы же бабушка с дедушкой, вам это в радость, а я тут работаю, чтобы всем было лучше».

### Наши чувства и сомнения
Не хочу жаловаться, но порой кажется, что мы с Иваном стали для Вани не просто бабушкой и дедушкой, а родителями. Мы отводим его в садик, проверяем уроки, лечим, когда болеет, утешаем, когда он скучает по маме. Настя приезжает раз в год, и Ваня, хоть и радуется ей, уже называет нас с Иваном «домом». Мне больно это слышать — я хочу, чтобы он был с мамой, но понимаю, что в Германии она не может забрать его из-за работы и жилья.