Тень осеннего дождя
Город тонул в ледяном ноябрьском ливне. Нижний Новгород словно укутался в серую пелену, и стук капель по подоконнику разбудил Ольгу среди тревожных снов. За окном стояла кромешная тьма, хотя на часах уже било семь утра. Она лежала, различая сквозь дождевую завесу смутные очертания домов. Как отпускать дочь в школу в такую погоду? Тем более, позавчера у Насти был лёгкий кашель.
— Холодрыга какая… — прошептала Ольга, кутаясь в одеяло.
Привычка делиться утренними мыслями с мужем осталась, хотя Денис ушёл три месяца назад. В квартире было зябко — батареи ещё не грели. Ольга натянула одеяло до подбородка, пытаясь уснуть, но сон не шёл. Совесть глодала: пора будить дочь. Вздохнув, она встала, включила чайник и принялась готовить завтрак. Холодильник был почти пуст — в последнее время есть не хотелось, и она покупала лишь самое необходимое. Намазав булку вареньем, разбудила Настю. Укутала дочь в тёплую куртку, закрыла за ней дверь, поискала любимый платок с рябиновым узором, но не нашла и снова нырнула под одеяло.
Дождь лишь усиливал тоску, которая и без того терзала Ольгу. С момента ухода Дениса прошло три месяца. Сначала они встречались из-за развода, но потом перестали. Он исправно присылал деньги, звонил Насте, забирал на прогулки. Но Ольга избегала личных разговоров. Она пыталась убедить себя, что всё в порядке: сменила стрижку, смеялась на работе, болтала с коллегами. Но внутри всё кричало: ничего не кончено.
Сначала хотела выбросить всё, что напоминало о Денисе. Но его вещи — сувениры из путешествий, одеколон, кружка с надписью «Самый лучший» — так и стояли на полках. Убрать их было больно, но эта боль странным образом приносила облегчение. Ольга жалела себя, и в этой жалости находила горькое утешение. Каждый раз, начиная уборку, она натыкалась на что-то его. Вот деревянный оберег — купили его в Сужае, когда бродили по старым улочкам, смеялись и строили планы. А вот наушники — подарок на 8 Марта. Денис тогда шутил: «Женщины любят ушами, а уши — брильянты. Брильянтов нет, так вот тебе наушники, чтобы уши не скучали».
Его запах преследовал её. Одежда, подушки, даже её собственные вещи хранили аромат его одеколона. В такие минуты Ольга будто возвращалась в прошлое — к их семье, мечтам, счастью. Но запах выветривался, и реальность накрывала с новой силой. Семьи больше не было. Планов — тоже. Только рутина: дом, работа, дочь.
Ольга избегала друзей. Это были те, с кем они общались вместе с Денисом. Видеться без него было невыносимо — начнутся вопросы, сочувствующие взгляды, фразы вроде: «Вы так хорошо смотрелись вместе». Она и без них знала, как они смотрелись. Идеально. Но это в прошлом.
Ольга была уверена: у Дениса другая. Именно из-за неё всё рухнуло. Пять лет назад он согласился на вахту в Сибири. Это их выручило — закрыли ипотеку, купили машину. Но та же работа его и забрала. Ольга до сих пор помнила тот звонок. Незнакомка, назвавшаяся «доброжелательницей», сообщила: «Ваш муж вас давно обманывает. У него есть другая». Денис не стал отрицать. Сел на диван, закрыл лицо руками и молчал. А потом ушёл к родителям.
На следующий день он вернулся, когда Насти не было дома.
— Оля, я не могу без вас с Настей, — сказал он тихо. — Это была ошибка. Давай начнём заново. Простишь?
— Нет, Денис, — ответила она, стараясь говорить ровно. — Мы договаривались о честности. Ты предал. Уходи.
Всё прошло без криков, без сцен, почти по-джентльменски. Он сам объяснился с дочерью, перевёз вещи к родителям и уехал на очередную вахту. Там, наверное, была она — та, ради которой он их бросил. Ольга не хотела ничего знать. «Доброжелательница» звонила, пыталась рассказать подробности, но Ольга заблокировала номер. Зачем ей это? Правда и так была ясна.
Четыре месяца она училась жить одна, убеждая себя, что справится. О жизни Дениса не спрашивала. Наверняка у него всё хорошо с новой пассией. Но свёкор с тёщей оказались удивительными людьми. Особенно свёкор, Игорь Петрович. Когда Ольга, робкая и застенчивая, впервые пришла к ним, он сразу принял её как родную. Давал мелкие поручения, шутил, втягивал в семейные беседы. Он же, как она подозревала, попросил тёщу не лезть с расспросами и не уговаривать простить сына. Они приняли её решение и продолжали общаться с ней и Настей, как прежде.
В этот промозглый день, когда Нижний утопал в серости, в дверь постучали. Закутанная в плед, Ольга открыла. На пороге стоял свёкор.
— Добрый день, Оленька! — улыбнулся Игорь Петрович.
— Здравствуйте, — растерялась она. — Заходите. Сейчас чай поставлю.
— Не суетись, присядь, — он мягко остановил её. — Хочу рассказать тебе одну историю.
Ольга села, чувствуя, как внутри поднимается тревога. Свёкор редко говорил так серьёзно.
— Когда Дениске было лет пять, мы с Мариной разошлись, — начал он. — Да, сейчас мы вместе, даже повенчались потом. Но тогда я ушёл. Влюбился. Пришла к нам на стройку девчонка — красавица, коса до пояса. Решил, что всё, бросаю семью. И ушёл. Только без семьи не смог. А Денис — он тоже не может без вас. Нет у него никакой другой. Уволился он сразу, домой вернулся, к нам. Но не живёт, а мучается. Каждый вечер под ваши окна ходит. А ещё твой платок у него в кармане, Оля. Увидел я его с этим платком — сам чуть не разревелся. Любит он тебя, страдает. И Марина извелась, боится, как бы не запил…
Свёкор замолчал, отхлебнул чай, но было видно, что ему тяжело. Не привык он лезть в чужие дела, но за сына болел душой.
— Ладно, пойду, — сказал он, поднимаясь. — Решай сама. Простить измену — тяжело. Почти невозможно. Но кто оступится раз, тот будетОльга протянула руку к мокрому плечу Дениса, и в этот миг сквозь пелену дождя пробился первый луч осеннего солнца, словно сама судьба давала им шанс начать всё сначала.
