Благородный предатель: как умирает любовь
Мы познакомились в том возрасте, когда кажется — если сердце загорелось, то это на всю жизнь. Я училась в художественном училище в Рязани, а он — Денис, несуразный парнишка из соседнего двора, вечно с гитарой за плечом и карманами, набитыми стихами, сложенными вчетверо. Он поджидал меня у подъезда, делал вид, будто просто прогуливался, и перебирал струны, словно случайно.
— Света, послушай… — начинал он, не поднимая глаз. — Это для тебя…
Я слушала. Пусть голос его был нестройным, а стихи — будто из тетрадки старшеклассника. Но в нём было что-то хрупкое, невыносимо искреннее, от чего я не могла отвернуться и сказать «нет».
После учёбы судьба разбросала нас. Я уехала в Москву, он остался в родном Воронеже. Но письма приходили. Иногда всего пара слов: «Без тебя всё в серых тонах», иногда — звонок в общагу в три ночи: «Привет, бестия…» Он приезжал, ночевал в тамбурах электричек, лишь бы провести со мной хотя бы день. И я ждала.
Когда перед зимней сессией я слегла с температурой, он появился под моими окнами в четыре утра с термосом и аптечными пакетами — прочитал, что при простуде полезен чай с калиной. Я стояла в халате, кутаясь в плед, а он ухмылялся:
— Ну вот, а говорила, справлюсь без тебя.
Я плакала. От счастья.
Сделал он предложение просто, как и всё в его жизни. На той же скамейке у фонтана, где мы впервые поцеловались.
— Выходи за меня? — спросил.
— Только если поклянёшься не превратиться в скучного дядьку в галстуке.
— Клянусь, — приложил руку к груди, и я расхохоталась.
Мы мечтали перебраться в Питер, но мать Дениса тяжело заболела. Решили повременить. А потом… потом как-то само собой — работа, быт, рутина.
Он устроился менеджером в магазин электроники, я стала преподавать в художественной школе. Первые годы пахли растворимым кофе и подгоревшими гренками. Мы устраивали вечеринки, ели роллтон под старые пластинки и строили планы. Помню, как он получил первую премию и спустил все деньги на ужин в ресторане. «Плевать, что не по карману, зато со вкусом», — шепнул, целуя мне пальцы, когда подали чизкейк.
Потом умерла его мать. Нам досталась её трёшка. Просторная, светлая. Мы решили, что пора. Я забеременела. Денис мечтал о дочке — русой, как я. Но родился мальчик. И не прожил и месяца.
Не знаю, кто из нас сломался сильнее. Мы не орали. Не кидались обвинениями. Просто разошлись в разные стороны, каждый — со своей болью.
Я ушла из школы, не могла видеть детей. Денис зарылся в работу. Его повысили, но вскоре он уволился, чтобы открыть своё дело. Говорил, что чует прибыль. Рискнул — и не ошибся. Мы стали жить богаче. Настояще.
Казалось бы — радуйся. Но с каждым днём между нами зияла пропасть. Разговоры свелись к «Что купить?», «Я задерживаюсь». Я старалась: готовила его любимые блюда, покупала билеты на выставки, звала его родных. Он отмахивался: «Не сейчас. Как-нибудь в другой раз».
Мать твердила: «Без детей — не семья. Попробуйте снова». Я была готова. Но Денис — нет.
— Света, хватит, — как-то резко сказал он за ужином. — Тему закрыли.
Потом появился Игорь. Партнёр мужа по бизнесу. Познакомились на каком-то приёме. Улыбчивый, галантный. В отличие от Дениса, он отличал Шагала от Кандинского.
— Слышал, вы цените современную живопись, — сказал, передавая мне каталог новой выставки.
Он звал меня то в театр, то на кофе, то на концерт. Сначала — будто невзначай. Потом — всё чаще.
Я решила поговорить с мужем.
— Денис, Игорь постоянно приглашает меня. Он… будто не просто из вежливости.
Денис спокойно поднял глаза:
— Ну сходи. Раз тебе скучно.
— Ты серьёзно?
Он кивнул. Ровно. Без тени эмоций. И добавил:
— Он человек порядочный. И тебя ценит.
Правда открылась неожиданно.
Игорь, наливая мне вино, смотрел прямо в глаза:
— Вчера он был в «Метрополе». С Воронцовой. Говорит, клиентка. Но тебе не сказал?
Я окаменела. Вчера он твердил, что на деловом ужине.
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Потому что ты заслуживаешь правду.
Я молчала. Внутри всё сжалось в комок.
— Знаешь, он уже давно не твой муж, — тихо произнёс Игорь. — Он сам тебя отпустил.
— Ты лжёшь, — выдохнула я. — Он не мог…
Но вскоре Денис всё подтвердил.
— Да, — сказал он. — У меня есть другая. Но я не хочу, чтобы ты мучилась. Так что… если тебе ближе Игорь, я не против.
— Ты… — у меня перехватило дыхание. — Ты сам подтолкнул его ко мне?
Он пожал плечами:
— Хотел, чтобы у тебя был выбор.
— Какое благородство… — прошипела я. — Ты выстроил целую схему, чтобы уйти красиво. Чтобы остаться «хорошим парнем». Чтобы я не смогла назвать тебя подлецом.
Он смотрел в пол. Телефон дрогнул. Я увидела, как он взглянул на экран, и в его глазах мелькнуло что-то знакомое. То самое выражение. Которое раньше было только для меня.
— Отвечай, — тихо сказала я. — Она же ждёт.
Утром я ушла. Без криков. Без упрёков. Без сцен. Как из чужого дома.
Он оставил мне всё. Квартиру. Деньги. Даже машину.
Но я знала — не из щедрости. А чтобы уйти, сохранив лицо.
Я ехала в такси и вдруг вспомнила, как он когда-то, в юности, говорил: «Света, я научусь писать настоящие стихи, вот увидишь!»
Стихам не научился. Зато стал мастером драматургии.
Особенно в жанре «благородного предательства».
