Родители моего мужа, Артёма, почему-то уверены, что я обязана отдавать им всю свою зарплату. Артём не раз пробовал поговорить с ними, но они будто глохнут, едва он начинает. Они свято верят: раз я теперь часть их семьи, то все свои деньги обязана сливать в их руки. Это началось будто бы в ту же секунду, как мы расписались, и теперь я словно в ловушке — ни назад, ни вперёд.
Мы с Артёмом вместе уже два года. Встретились в институте, влюбились, а через пару лет он надел мне на палец кольцо. Он добрый, всегда заботится, подставит плечо, если трудно. Но его мать, Галина Семёновна, и отец, Игорь Николаевич, смотрели на меня с первых дней будто на непрошеного гостя. Сначала я думала — просто привыкают, ведь для них я чужая, а Артём — их кровь и плоть. Но постепенно их взгляды начали давить, как тяжёлый камень.
Мы переехали в их дом, чтобы копить на свою квартиру. Я работаю секретаршей в конторе, Артём — мастер на заводе. Денег хватает, но без излишеств. Решили: часть откладывать, часть тратить. Родители вроде согласились, но вскоре Галина Семёновна за завтраком заявила: «Людмила, ты теперь наша. Должна помогать семье, а не копить для себя». Я онемела — мы же покупали еду, платили за свет, я стирала, мыла полы. Но ей мало. «Зарабатываешь? Тогда отдавай, — продолжила она. — Мы с Игорем так жили, и ничего».
Я попыталась объяснить, что хотим своё жильё, но она лишь фыркнула: «Зачем вам? Живите тут». Игорь Николаевич молчал, но его взгляд говорил яснее слов. После этого я стала чувствовать себя, как лишний стул в комнате. Помогать — одно, но всю зарплату?
Артём встал на мою сторону. Пытался достучаться до них: «Мы взрослые, сами решаем». Но Галина Семёновна лишь шипела: «Ты семью предаёшь? Мы тебя растили, а ты…» Он мучился — любит их, не хочет ссор. Но давление не ослабевало. Они начали считать каждую копейку, которая уходила на меня. «Новые туфли? — говорила тётя Галя. — Лучше бы в хозяйство вложилась».
Меня грызла вина. Может, они правы? Но потом я вспоминала, как падала с ног, чтобы получить эту работу, как училась. Почему я должна отказываться от мечты? Мы с Артёмом начали ссориться — не от недостатка любви, а от бессилия. Он не знал, как до них достучаться, а я не хотела быть яблоком раздора.
Как-то вечером я не выдержала: «Может, съедем? Даже в съёмную лачугу, но без этого ада». Артём кивнул, но признался: боится, что родители воспримут это как предательство. Они всю жизнь вкалывали ради него, а теперь, по их логике, он должен «вернуть». Но почему я должна платить за этот долг?
Мы решили поговорить вместе. Я собрала волю: «Галина Семёновна, Игорь Николаевич, спасибо за кров. Но мы хотим свою жизнь. Я не могу отдавать всю зарплату. Давайте решим, сколько мы будем платить за жильё». Они услышали, но ответили ледяным молчанием: «Делайте, как хотите. Но так семьи не живут».
После этого воздух в доме стал густым, как кисель. Я начала искать съёмное жильё, хоть и знала — будет туго. Артём держит мой фланг, но видно, как он разрывается между мной и ими. Я не хочу, чтобы он выбирал, но и жить под этим прессом больше не могу.
Эта история заставила меня думать: семья — это поддержка или долговая расписка? Я благодарна им за сына, но не готова хоронить свои планы ради их правил. Мы с Артёмом решили искать выход: может, найдём угол подешевле. Главное — не дать этому кошмару убить нашу любовь.
Я верю, что они когда-нибудь поймут. Может, просто боятся остаться одни. Я не злюсь, но хочу, чтобы уважали наши границы. А пока я учусь быть крепче и верить, что мы с Артёмом выстоим, даже если весь мир против.
