Там, где могла бы быть любовь
Когда Алиса проснулась в понедельник утром, первая мысль была ясной и непривычно спокойной: сегодня она не отправит ему ни одного сообщения.
Не из-за гордости. Не из-за обиды. Просто потому что хватит. Достаточно убеждать себя терпеть. Достаточно вглядываться в экран, в эти серые отметки «прочитано», будто в них ещё осталось хоть капля тепла. Хватит придумывать слова, которые остаются без ответа. Сегодня она выберет тишину. Свою.
Кофе вышел крепким и горьким. Именно такой он любил. По привычке Алиса налила в две чашки, поставила обе на стол — как раньше. Как всегда. Замерла на секунду, глядя на вторую. Потом резко убрала её. Впервые — быстро. Без лишних мыслей. Без кома в горле. Почти без боли.
За окном светило солнце, его лучи скользили по подоконнику, но небо оставалось холодным и пустым, словно взгляд незнакомца. Она накинула пальто, повязала шарф и вышла. Просто пошла. Без цели. Каждый шаг отдавался лёгким уколом, будто она шла по тонкому льду. Знакомые улицы Нижнего Новгорода казались чужими, будто она видела их впервые. Или просто изменилась сама. Стала той, кто больше не ждёт.
Они встретились случайно — у кофейни в центре. Он пошутил, она засмеялась — не из вежливости, а искренне. Он спросил, с сахаром ли её кофе, она ответила: «Без. Но с корицей». Оба улыбнулись. Потом — разговор, вечер, случайное касание рук. И это «почти» сразу поселилось между ними. Он был рядом — но не полностью. Приходил — но не всегда. Обнимал — но не обещал. В его прикосновениях чувствовалось тепло, а в глазах — страх. Он не пускал её в свою жизнь, но делал вид, будто она там что-то значит. Почти что-то. Почти любовь.
Это «почти» стало занозой. Она терпела, жила с ним — молча, сжав зубы. Глотала паузы в разговорах, проглатывала ожидание, верила, что однажды он скажет то, что давно прячет внутри. Что решится. Выберет. Останется. Но он не выбирал. Он просто был — рядом, но на расстоянии.
Алиса ждала. Надеялась. А потом внутри что-то оборвалось. Без криков. Без слёз. Просто… лопнула та тонкая нить, на которой держалась её вера. И пустота, пришедшая на смену, оказалась тёплой. Потому что в ней — только она сама. Без него. Но целая.
В тот день она не вспоминала, как он засыпал, прижавшись к её плечу. Не думала о том, как говорил, что её духи напоминают ему о чём-то хорошем. Не вспоминала, как сжимал её руку, будто боялся отпустить. В этот день она выбрала молчание. Не его. А своё. Глубокое. Твёрдое. Как тишина после долгого дождя.
Возле метро она купила розы. Алые, с тёмными краями. Не по случаю. Просто потому что захотелось. Потому что теперь можно. Дома поставила их в хрустальную вазу, как учила бабушка — подрезав стебли наискосок. Убрала со стола всё лишнее, вытерла пыль, разобрала бумаги и нашла тонкую золотую цепочку, забытую на дне шкатулки. Надела. И в этом жесте почувствовала что-то важное. Возвращение.
Вечером зажгла свечу. Села у окна. За стеклом мерцали фонари, проносились машины, чьи-то голоса терялись в темноте. А внутри было иначе. Тихо. Спокойно. Без тревоги. Без него.
Там, где раньше было больно, теперь тепло. Не восторг. Не счастье. А просто покой. Настоящий, без притворства. Там, где раньше были слова, оставшиеся без ответа, — теперь тишина, которая лечит. Там, где могла бы быть любовь, — теперь она сама. Без вопросов. Без пустоты. Просто — целая.
И это — не конец. Это начало. Не сказки. Не чуда. Просто жизни. Своей. И этого — достаточно.
