Сумасшедшая правда: мой отец женился на матери моего мужа!
Меня зовут Анастасия Волкова, и до сих пор мне кажется, будто это не жизнь, а странный сон, из которого невозможно вырваться. Я живу в крошечном городке Плёс, затерянном среди бескрайних волжских просторов, и эта история — как бредовый сон наяву. Когда мы с Дмитрием решили официально связать наши судьбы после трёх лет счастья, я и представить не могла, какой абсурд обрушится на нас в тот самый день, который называют «самым важным в жизни».
Я мечтала о чём-то уютном. Представляла, как мы соберём самых близких на берегу озера Светлояр, где вода отражает облака, а ветер шепчет что-то на забытом языке. Или убежим в дремучие леса Валдая, будем босиком бегать по мху, слушая, как деревья перешёптываются над головой. Но моя будущая свекровь, Галина Сергеевна, встала на дыбы. У неё были свои планы: пышное торжество, толпы родни, громкая музыка и бесконечные тосты. Она клялась, что покойный муж — отец Дмитрия, которого я никогда не знала — завещал устроить сыну «настоящую свадьбу», чтобы тот не чувствовал себя сиротой. Мы с Димой пытались возражать, доказывали, что его отец хотел бы видеть нас счастливыми, а не заложниками её амбиций. Но её упрямство было крепче каменной стены.
Моя мама ушла из жизни давно. Родители разошлись, когда я была маленькой, и меня растил отец, Артём Николаевич. Он — человек тихий, с душой поэта, мечтал провести меня под венец, увидеть улыбки близких, услышать звон хрусталя. Но он не давил, оставил выбор за нами. Каково же было моё изумление, когда свекровь каким-то колдовством околдовала его и перетянула на свою сторону! Сначала папа просто предложил помочь с подготовкой, а потом они с Галиной Сергеевной заговорщически переглядывались, как два актёра перед спектаклем. Они выбрали ресторан с колоннами, забронировали две церкви в Костроме и шикарный зал, а нам оставалось лишь покорно кивать. Единственное, куда они не сунулись, — это моё свадебное платье и костюм Димы. И, конечно, они настояли, что заплатят за всё до последней копейки.
Меня это бесило до тряски. Их натиск душил, и я решила взбунтоваться. Стала уговаривать Дмитрия нарядиться на свадьбу в костюмы скоморохов — пусть это будет наш бунт, наш вызов их чопорным правилам. Я думала, он рассмеётся, поддержит моё безумие. Но вместо этого он вспыхнул, как порох. Заорал, что я издеваюсь над его матерью, что мне плевать на её чувства и на старания моего отца. Искра переросла в пожар: мы орали друг на друга, пока я, в слезах и ярости, не схватила сумку и не уехала в свою тесную квартирку. Швырнула ему в лицо: «Свадьбы не будет, ищи себе другую дуру!» — и захлопнула дверь.
Я знала, что переборщила, но обида горела внутри, как раскалённый уголь. Он поставил меня на второе место после своей матери, будто женился не на мне, а на её фантазиях. Две недели я дулась, игнорировала его звонки. Он звонил через день, спрашивал, точно ли я хочу отменить банкет, отказаться от всего. Я яростно твердила «да», но в душе сомнения грызли меня, как голодные крысы. В конце концов я сдалась — слишком сильно любила. Дмитрий признался, что ждал этого: он не отменил ни одной брони, не сказал гостям ни слова, веря, что я одумаюсь. Так свадьба всё же состоялась в назначенный день.
Я была на вершине блаженства. Увидев отца в строгом смокинге, я обомлела — он выглядел, как герой старинного романа. Свекровь тоже сияла: плиссированное платье цвета ночи, серьги с бриллиантами, будто сошедшие с царского портрета. Но главный удар ждал нас в зале. Рядом с шаферами, чуть в стороне, стояли наши родители. Я решила, что это местный обычай, но вскоре правда всплыла, и пол ушёл из-под ног. Пока они готовили нашу свадьбу, Галина Сергеевна и мой отец тайно решили пожениться сами! Это был не просто наш праздник — это была двойная церемония, с двойными кольцами, двойными улыбками и двойным потрясением.
Я стояла, сжимая руку Дмитрия, и не знала, смеяться или рыдать. Мой отец и его мать, двое людей, которые чуть не разрушили наши мечты, нашли друг друга в этом безумном водовороте. Плёс гудел от пересудов, гости перешёптывались, а я смотрела на них — таких неожиданных, таких чужих и вдруг ставших родными — и понимала: жизнь сыграла с нами шутку, от которой кружится голова. Мои грёзы о тихом празднике растворились в этом хаосе, но, чёрт побери, я всё равно была счастлива — пусть и по их сценарию.
