Она кормила их овсянкой и пустыми щами, чтобы прогнать тунеядцев
Моя знакомая Татьяна пошла на крайние меры, чтобы преподать урок своим сыновьям. Они больше года жили у неё на шее, не удосуживаясь искать работу, и чувствовали себя вольготно, словно малые дети. Но когда её терпение подошло к концу, она придумала жёсткий план, чтобы заставить их, наконец, взять ответственность за свою жизнь. Эта история о материнской любви, суровом уроке и цене самостоятельности.
Татьяна жила в уральском городке Каменск-Уральский, в трёхкомнатной хрущёвке, которую делила с двумя сыновьями. Она вышла на пенсию, но перед этим отгуляла скопившийся отпуск, чтобы подготовиться к новой жизни. Сыновьям она заявила: «Всё, увольняюсь. Теперь я пенсионерка». Её слова грянули как гром среди ясного неба — ведь они привыкли, что мать всегда вкалывает, всегда содержит их.
У Татьяны четверо детей: дочь Людмила, младший сын Геннадий и два средних — Владимир и Алексей. Людмила и Геннадий давно устроились, завели семьи, жили отдельно и не зависели ни от кого. А вот Владимир и Алексей, хотя у каждого была своя квартира, оставшаяся от отца после развода, предпочитали ютиться у матери. Они не работали больше года, сидели на её плечах и даже не пытались искать доход. «Мама, мы скоро что-нибудь найдём, вот увидишь», — обещали они, но на словах всё и заканчивалось. Зная, что Татьяна не даст им пропасть, они жили беззаботно, как в детсаду.
Татьяна решила действовать. Она объявила, что больше не работает, и осталась дома. Первые дни сыновья не понимали, что происходит. «Мама, ты что, заболела? Почему не на работе?» — хмуро спросил Владимир. Татьяна спокойно ответила: «Я теперь на пенсии. Хватит, надоело пахать. Пора отдыхать». Голос её был твёрд, но внутри всё сжималось от страха: выдержит ли она задуманное?
Сыновья стали уговаривать её вернуться на работу. «Мама, ну какая там пенсия? Это же копейки! Как мы будем жить? Всё дорожает, а ты знаешь, сколько пенсионеров подрабатывает!» — негодовал Алексей. Они были в панике — ведь привыкли к её зарплате, к отбивным и колбасе в холодильнике. Но Татьяна стояла на своём. «Устала, — отрезала она. — Пенсия маленькая, но на хлеб и картошку хватит. Как-нибудь проживём».
Через неделю холодильник опустел. Запасы таяли, а Татьяна не торопилась их пополнять. Утром она варила жидкую овсянку, днём — пустые щи из капусты и картошки. Сыновья морщились, глядя на эту еду. «Мама, да это же баланда!» — ворчал Владимир, но Татьяна только пожимала плечами: «Денег нет, кушайте, что дают». Сама она еле выносила эту диету, но держалась, понимая: иначе сыновья не изменятся никогда.
Через две недели Владимир не выдержал. Он собрал вещи и переехал в свою квартиру, бурча: «Хватит, надоело в этой голодовке жить». Ещё через неделю ушёл Алексей. Оба, к удивлению Татьяны, быстро нашли работу: Владимир устроился в автосервис, а Алексей — грузчиком в магазин. Теперь они не могли позволить себе бездельничать, когда еда превратилась в роскошь.
Когда Татьяна рассказала мне эту историю, я не верила своим ушам. Как она выдержала эти недели на овсянке и пустых щах? Как не сдалась под взглядами голодных сыновей? Но выбора у неё не было. Она пожертвовала своим комфортом, чтобы вытолкнуть их из гнезда. «Иначе бы до старости на мне висели», — сказала она с горькой усмешкой.
Теперь Татьяна живёт одна, наслаждаясь тишиной. Пенсия у неё скромная, но хватает на чай с баранками. Сыновья навещают её, но уже не как нахлебники, а как взрослые мужики, научившиеся отвечать за себя. Эта победа далась ей дорогой ценой, но она доказала: порой только жёсткие меры могут спасти тех, кого любишь, от их же лени.
