**Дневник. Тень сомнения**
Тихим августовским вечером, разбирая вещи в шкафу, я наткнулся на странную находку. Среди аккуратно сложенных свитеров жены Анастасии лежал небольшой свёрток в плотной обёрточной бумаге. Развернув его, я увидел коробку дорогих духов — «Красная Москва», с узнаваемым терпким ароматом. Не дешёвый подарок. Я задумался: когда она могла их получить? Её день рождения был полгода назад, именины — только осенью, а моя мать духами не интересовалась.
«От поклонника?» — мелькнула мысль, но сердце не защемило. Анастасия всегда была верной, да и слишком практична для романов на стороне. «Наверное, просто забыла», — решил я, отложив коробку в сторону.
Вечером Анастасия вернулась с работы, как обычно, к ужину. Она никогда не задерживалась без предупреждения — это меня всегда успокаивало. Молча протянул ей свёрток, наблюдая за реакцией. Она развернула бумагу, увидела флакон и ахнула:
— Где ты это нашёл?!
— В твоём шкафу, между кофтами. Видимо, кто-то спрятал.
— Да я их искала по всей квартире! Думала, потеряла! Пришлось срочно покупать другой подарок для Людмилы Петровны, — Анастасия рассмеялась. — Помнишь, я говорила, что мы с девчонками скидываемся на юбилей нашей заведующей? В «Л’Этуаль» консультант посоветовал именно эти, но в тот вечер я закрутилась, принесла домой, а потом… видимо, засунула и забыла.
— Жалко, — кивнул я, стараясь скрыть лёгкое напряжение. — Зато теперь есть подарок на следующий праздник.
— Точно! — она поцеловала меня в щёку. — Завтра покажу подругам, они обзавидуются!
Казалось, инцидент исчерпан. Но тень сомнения уже закралась. В последнее время Анастасия стала рассеянной: то забывала сообщить о сверхурочных, то «теряла» телефон. Я списывал на усталость, но внутренний голос шептал: что-то не так.
За кружкой пива с другом Сергеем зашёл разговор о странностях жён. Я упомянул про духи и её забывчивость.
— Не кажется тебе это подозрительным? — прищурился Сергей. — Может, у неё кто-то есть?
— Вряд ли, — ответил я, но голос дрогнул. — Хотя… она действительно какая-то другая.
Сергей пожал плечами. Зёрнышко сомнения упало в почву. Я всегда предпочитал выжидать, но теперь тревога грызла изнутри.
Сомнения усилились, когда во время уборки я заглянул в её сумку. В кармане куртки нащупал смятый листок: «Договор купли-продажи…». Текст обрывался. Что она продаёт? И кому?
В сейфе, где хранились наши документы, царил хаос — папки перевёрнуты, бумаги перемешаны. Копнул глубже и ахнул: на общем счету в Сбербанке не хватало почти ста тысяч рублей. Выписка показала два перевода: полгода назад и на днях.
«Отлично, — с горечью подумал я. — Жена обчищает наш бюджет, а я и не заметил».
Заказал в банке официальную выписку — пусть будет доказательством.
— Представляешь? — поделился с Сергеем. — Она тайком снимает деньги!
— И куда тратит? На любовника? — нахмурился тот.
— Не знаю. Но врёт про работу и задерживается непонятно где.
Я начал слежку. Однажды вечером она свернула не к метро, а к новостройке на Рублёвке. Не рискнул идти за ней — слишком заметно. Дома вбил адрес в интернет: кафе, салоны, нотариальные конторы. Ничего связанного с её работой бухгалтером.
Позже подсмотрел пароль от её телефона. В контактах нашёл номер под именем «Максим Лебедев». Соцсети показали фото: моя жена, снятая со спины, рядом с мужчиной в дорогом костюме.
Сердце сжалось. Проще было бы обнаружить, что она копит на шубу или помогает родне. Но измена?
В тот же вечер устроил проверку:
— Ты сегодня рано, — удивился я, когда она вернулась в семь.
— Да, начальник отпустил пораньше, — ответила она, не глядя в глаза.
Я молча кивнул, сделал вид, что поверил. А ночью услышал её шёпот в телефон:
— Нет, ещё не подписала… Как мне его убедить? Он же заподозрит…
Утром пошёл к юристу. Оформил заявление о разводе.
— Ты уверен? — спросил Сергей.
— Абсолютно. Она оставит меня без гроша, если не остановить её сейчас.
Финал оказался предсказуемым. Максим Лебедев оказался риелтором, уговорившим Анастасию вложить деньги в «перспективную» квартиру. Наши сбережения и моя дача под Питером должны были стать её вкладом в «общее будущее».
Суд вернул мне половину, но веру в женщин — нет. Теперь я знаю: даже самые надёжные стены могут скрывать трещины.
**Вывод:** Доверие — как царская печать. Один раз сломаешь — и уже не склеишь.
