«Мать сидит у меня на шее» – эти сыновние слова перечеркнули всю мою жизнь одним махом.
«Мать сидит у меня на шее, а мы ещё и на её лекарства тратимся». Сообщение, которое сын отправил по ошибке, пронзило меня, как ледяной ветер. Оно разрушило последние иллюзии о семье, заставив в одиночку подняться с колен – сжав зубы, но не роняя достоинства.
Я, Людмила Степановна, жила в своей трёшке на окраине Новосибирска вместе с сыном Дмитрием, его супругой Алиной и их тремя детьми. Молодые перебрались ко мне сразу после свадьбы. Вместе радовались первым шагам внуков, вместе ночами дежурили у их постелей во время болезней, вместе тянули эту лямку. Алина уходила в декрет с каждым ребёнком, а я, когда она выходила на работу, оставалась с внуками – особенно если те температурили. Дом гудел, как улей: крики, беготня, вечный беспорядок. Отдохнуть удавалось разве что украдкой.
Пенсию я ждала, как манну небесную. Отмечала дни в календаре крестиками, мечтая о тишине. Но спокойствие продлилось всего полгода. Каждое утро я везла Дмитрия и Алину на работу, кормила внуков кашей, провожала в школу и сад. С младшей, Соней, гуляли в сквере, потом – домой, где меня ждали борщ, уборка и гора белья. По вечерам отвозила детей в музыкалку. Мой график был жёстким, как у фельдшера на смене. Лишь вышивка и книги спасали от измотанности.
Однажды вечером телефон дрогнул. Сообщение от Димы. Я открыла – и мир рухнул. «Мать сидит у меня на шее, а мы ещё и на её лекарства тратимся». В глазах потемнело. Перечитывала строчки снова и снова, надеясь, что взломали аккаунт. Позже сын признался: писал другу, но отправил мне. Прозвучало поздно – его слова выжгли во мне всё. Я сказала, что прощаю, но оставаться под одной крышей больше не смогла.
Я не рыдала, не упрекала. Просто сняла однушку в соседнем районе и съехала, объяснив, что мне так спокойнее. Аренда пожирала львиную долю пенсии, оставляя на жизнь копейки. Но просить у сына денег я не собиралась. Вспомнила, как перед пенсией купила ноутбук, несмотря на ворчание Алины: «Не потянешь!» Потяну, решила я. Дочь подругой научила азам – и я стала выкладывать фотографии вышивок в соцсетях. Бывшие коллеги разнесли весть, и уже через неделю пошли первые заказы.
Это не сделало меня богачкой, но дало главное – свободу. Я больше не была обузой. Как-то соседка попросила научить её внучку вышивать за скромную плату. Девочка стала моей первой ученицей. Потом пришли ещё двое. Родители платили щедро – жизнь начала налаживаться. Я нашла не доход, а уверенность: сама смогу себя обеспечить.
С семьёй сына связь почти оборвалась. Видимся только на днях рождения – и то через силу. Зла не держу, но его фраза до сих пор жжёт, как незаживающая рана. Я выбрала свободу, даже ценой одиночества. Теперь моя жизнь принадлежит только мне – и этим я горжусь, хоть сердце и ноет по-прежнему.
