Давным-давно в тихом уральском городке случилась поучительная история, которую до сих пор вспоминают с уважением и грустью. Моя подруга Татьяна Игнатьева пошла на крайние меры, чтобы образумить своих сыновей. Более года они жили у неё на шее, не удосуживаясь найти работу, словно малые дети. Но когда чаша терпения переполнилась, она придумала суровый, но мудрый план. Эта история – о материнской жертве, горьком уроке и цене свободы.

Жила Татьяна в деревянном доме в Перми, который делила с двумя взрослыми сыновьями. Выйдя на пенсию, она специально взяла неотгуленный отпуск, чтобы подготовиться к новому этапу жизни. Сыновьям же объявила: «Всё, увольняюсь. Хватит, заслужила отдых.» Для Николая и Павла это прозвучало как гром среди ясного неба – они привыкли, что мать всегда трудится, всегда содержит дом.

У Татьяны было четверо детей: дочь Людмила, младший сын Максим и двое средних – Николай и Павел. Людмила и Максим давно обустроили свою жизнь, работали и жили отдельно. А вот Николай с Павлом, несмотря на доставшиеся от отца квартиры, предпочитали жить с матерью. Больше года они не работали, лишь изредка бросали: «Мать, мы же скоро устроимся», – но дальше слов дело не шло.

Тогда Татьяна пошла на хитрость. Оставшись дома, она начала строгую экономию. Первые дни сыновья недоумевали: «Мать, что с тобой? Почему не на работе?» – хмурился Николай. «Пенсионерка я теперь, – отвечала Татьяна. – Хватит горбатиться.» Голос её был твёрд, хотя сердце обливалось кровью – выдержит ли она этот бой?

Сыновья пытались образумить мать: «Да какая на пенсию жизнь? Все вокруг подрабатывают!» – возмущался Павел. Но Татьяна стояла на своём: «Проживём как-нибудь. Не пропадём.»

Шли дни, запасы таяли. По утрам – жидкая овсянка, по вечерам – пустой суп из картошки да лука. «Да это же вода!» – ворчали сыновья, но Татьяна лишь вздыхала: «На большее нет.» Ей самой было нелегко, но она знала – иначе они никогда не повзрослеют.

Через две недели Николай не выдержал. Собрав вещи, он перебрался в свою квартиру, ворча про «голодный бунт». Вскоре за ним последовал Павел. Обоим волей-неволей пришлось искать работу: Николай устроился в кузницу, Павел – в лавку к купцу. Безделье стало роскошью, когда каждая копейка на счету.

Когда Татьяна рассказывала мне эту историю, я дивилась её твёрдости. Как вынесла она эти недели пустых щей, как выдержала голодные взгляды сыновей? Но выбора не было. «Иначе так бы и сидели у меня на шее», – говорила она, поправляя платок.

Теперь Татьяна живёт одна, радуясь тишине. Пенсии хватает на скромный быт. Сыновья навещают её, но уже не как нахлебники, а как взрослые мужики, познавшие цену труда. Дорогой ценой досталась ей эта победа, но она доказала: иной раз строгость – единственный способ спасти родных от их же лени.