Родная дочь встретила меня, будто чужую. А я лишь хотела обнять внука…
— Мам, ну зачем ты приехала без предупреждения? — ещё с порога бросила Оксана, даже не взглянув в мою сторону.
Я поставила на пол тяжёлую сумку, доверху набитую гостинцами: свежими овощами с деревенского огорода, банками солёных огурцов, баночкой малинового варенья и куском домашней копчёной грудинки. Хотела помочь, облегчить дочке будни, порадовать. А в ответ — холод. Ни привета, ни вопроса, как добралась. Только раздражённый взгляд.
Дорога выдалась нелёгкой: четыре часа на автобусе с пересадкой в Костроме. Спину ломит, ноги ноют, сердце неспокойно. Ведь возраст уже не тот — семьдесят один. Живём с мужем вдвоём в деревне под Владимиром. Дети давно разъехались: кто за границу, кто в другой город. Старший, Серёжа, в Германии. У него двое детей, но видим мы их только на экране. Давно звали в гости — всё некогда, дела.
Средний, Андрей, в Новосибирске. Живёт своей жизнью: семья, работа. Звонит, конечно, но редко. Приехать — слишком дорого.
А Оксана, младшая, единственная дочь… Всё ей прощалось, всегда жалели. После развода осталась одна с сыном. Сначала жила у нас, пока работу в городе не нашла. Потом забрала Димочку и… исчезла. Ни звонков, ни приездов.
Скучала ужасно. Вот и решилась — хоть взгляну, хоть обниму. Муж тоже хотел, но давление подскочило, остался дома. Собрала сумку, купила билет — и в путь.
— Мам, ну надо было предупредить! — опять упрёк в голосе, будто я нарочно приехала ей мешать.
— Оксан, телефон разрядился… Я скучала. За тобой, за Димочкой, — попыталась объяснить.
— Ну и что? Нельзя было подождать, пока я сама позвоню?
В квартире пахло подгоревшим. Дочь кружила по комнатам, наспех убирая детские игрушки и документы. Я стояла в прихожей, как лишняя, и вдруг поняла — здесь меня не ждут.
Вернулся внук, хмурый, в наушниках. Я бросилась к нему, обняла, прижала. А он вырвался, буркнул что-то невнятное и скрылся в комнате. За ужином Оксана положила мне на тарелку одну котлету, немного картошки и пару огурцов. Поняла: с деньгами туго. Решила — перед отъездом оставлю пару тысяч рублей, помогу.
Но потом дочь спросила:
— Надолго?
— Хотела на недельку… Дед плохо себя чувствует, но я могла бы побыть.
— Завтра куплю билет. У меня дела, мам, ты же понимаешь.
Сердце сжалось. Ни одного вечера вместе. Всё у неё важнее: звонки, работа, дела. А я сидела на кухне и вспоминала, как она, маленькая, засыпала у меня на руках с плюшевым зайцем.
А потом Дима сказал ей из-за двери:
— Мам, ну когда она уедет? Надоела своими вопросами.
Всё. Внутри будто оборвалась струна. Встала, собрала вещи.
— Мам, куда? — наконец спохватилась Оксана.
— Домой. Видно, не вовремя.
Билеты на вечер разобрали. Переночевала на вокзале. Всю ночь просидела на жёстком кресле. Не спала. Плакала. Оттого, что вся жизнь — ради них. А теперь… я для них просто обуза.
Дома мужу сказала только:
— Всё хорошо. Оксана рада была. Я вот только по тебе соскучилась.
Теперь знаю: детей надо отпускать. Не ждать. Не надеяться. Иначе — слишком больно.
