Влюбился, как пацан на старости лет… А теперь между двумя жизнями — целая пропасть.
Мне пятьдесят пять. Больше полувека за плечами, а я веду себя, как последний дурак. Хожу, будто в тумане, не сплю ночами, ловлю себя на том, что ухмыляюсь без повода, будто влюблённый школяр. И всё из-за неё. Влюбился не в соседку Ленку и не в старую подругу. А в молодую, в белокурую чертовку с озорными глазами, которая младше меня на целых тридцать лет.
Когда впервые её увидел — сердце ёкнуло. Казалось бы, возраст, семья, внуки… а внутри будто спичку чиркнули — и разом вспыхнуло. Думал: «Ну, повеселюсь, может, фортуна решила подкинуть мне последний подарок». Ну а кому ещё в мои годы улыбаются такие красотки?
Сначала не воспринимал всерьёз. Трясся от каждой смски, бежал на свидания, будто в юности. А потом — втянулся. Стало не просто интересно, а как воздух нужно. Ждал её, ревновал, врал жене, телефон в носки прятал. И всё ради одного её «привет».
Друзья, с которыми ещё с института, крутили у виска: «Ты совсем с катушек слетел? Она тебе в дочери годится! Опомнись, дед!» А я не слушал. Кричал, что у нас любовь. Настоящая. А теперь сам не уверен — правда ли это?
С женой мы вместе тридцать пять лет. Женились по любви. Бывало всякое — и ссоры, и измены (ну, куда без этого). Она прощала. Ради семьи. Ради детей. Ради нас. Она всегда была рядом, даже когда я падал лицом в лужу.
И вот, только устроились: дети выросли, внуки пошли. Старшая недавно мальчишку родила — первого внука. Живи да радуйся: на даче шашлыки жарить, внука на санках катать. Но нет. Седина в бороду — бес в ребро. Тянет туда, где смех, легкость, запах её духов…
С ней я чувствую себя живым. Снова улыбаюсь, хочется что-то делать, куда-то ехать. С ней я не старый дед, а мужчина. Которого любят. Или делают вид… Потому что сам не уверен — вдруг она просто ловко играет? Вдруг я для неё очередной «папик с деньгами»?
А на днях она поставила ультиматум: «Либо уходишь от жены, либо всё — конец. Я не хочу быть второй». Вот тут меня и переклинило. Раньше можно было делать вид, что живу на два фронта. Теперь — либо-либо.
Но как уйти? Как сказать жене, с которой делили всё — и хлеб, и горе, и радости? Как предать ту, что тридцать пять лет держала мой тыл?
Я вижу — она догадывается. Подходит, молчит, смотрит в глаза. Вчера, когда я в беседке сидел, покуривал, она подошла, обняла и тихо сказала:
— Что бы ни случилось… мы справимся. Как всегда.
Я хотел признаться. Хотел. Но голос пропал. Сердце сжалось от подлости. Она всё знает. И всё равно держится. Как всю жизнь.
А я — между двух огней. Между женой, матерью моих детей, той, что вытаскивала меня из всех передряг, и… своей безумной мечтой. Между привычной жизнью и иллюзией, в которую так хочется верить.
Что выбрать? Сердце или долг? Жизнь, которую знаешь, или мираж, который манит? А вдруг уйду — а она через год бросит? Останусь один. Старый, никому не нужный дурак.
Смотрю в зеркало — и не узнаю себя. Мужики, кто проходил такое — как выбраться? Как решить, когда и там, и здесь любишь? Или это вовсе не любовь, а просто страх старости?
Я не знаю, что делать. Но знаю одно — выбор уже нельзя откладывать. И каждый шаг может развалить всё, что строилось годами…
