Горький праздник матери
Вечер в маленьком городке Подольске был наполнен осенней свежестью. Ольга Семёновна, сияя от счастья, встречала на пороге своей скромной квартирки детей — Дмитрия и Татьяну. Они пришли поздравить её с днём рождения, и сердце матери радостно забилось: дети не забыли.
— Мамуля, вот тебе наш небольшой подарочек, — улыбнулась Татьяна, протягивая коробку, перевязанную нарядной лентой.
— Ой, спасибо, родные мои! — Ольга Семёновна всплеснула руками, глаза её заблестели от слёз. — Заходите, я стол накрыла, пойдёмте в комнату!
Дети прошли за матерью в гостиную, где их ждал накрытый стол. Ольга Семёновна с гордостью указала на угощения:
— Вот, мои любимые, кушайте на здоровье! Всё для вас старалась!
Дмитрий и Татьяна взглянули на стол и замерли, лица их помрачнели.
— Ну вот, и дома, Мурзик! — Ольга Семёновна ласково спустила на пол старого кота, которого привезла с собой, переехав в новую квартиру. — Иди, осваивайся.
Кот, ленивый и неторопливый, осторожно ступил на пол, осматривая новое жильё. Ольга Семёновна принялась распаковывать коробки с вещами, привезёнными из старого дома. Работалась она медленно, часто останавливаясь передохнуть — помочь было некому. Наконец, разобрав последнюю коробку, она села за стол, задумчиво глядя в окно.
«Завтра надо познакомиться с соседями, посмотреть, какие люди. Лишь бы добрые попались, не вздорные. А теперь — спать, утро вечера мудренее», — подумала она.
Ольга Семёновна недавно вышла на пенсию. Проработав всю жизнь на ткацкой фабрике, она удостоилась скромного провожания, где коллеги с теплотой вспоминали её труд. Подарили ей альбом с фотографиями фабричных лет и сказали много добрых слов. Но, как водится, вскоре о ней позабыли.
Так началась её новая жизнь в двухкомнатной квартирке, доставшейся после смерти мужа. Дети, Дмитрий и Татьяна, давно обзавелись своими семьями, и единственным спутником Ольги Семёновны оставался кот Мурзик, который большую часть дня дремал на подоконнике. Дети навещали редко, но женщина не унывала. Обширная библиотека мужа скрашивала вечера, и она с удовольствием погружалась в чтение.
Но вскоре Ольга Семёновна столкнулась с бедой. Содержание двухкомнатной квартиры оказалось не по карману. Коммунальные платежи, взносы за капремонт и уборку подъезда росли, как снежный ком. Пенсия таяла на глазах. Как ни старалась женщина экономить, денег катастрофически не хватало.
«Попрошу помощи у детей. Квартира же им достанется, пусть и они поучаствуют», — решила Ольга Семёновна.
Она позвонила Дмитрию, своему сыну, успешному владельцу автомастерской, на которого возлагала надежды. Дмитрий выслушал, нахмурился и, почесав подбородок, ответил:
— Мам, не вовремя ты. Все деньги вложены в дело, свободных нет. Может, позже что-нибудь придумаю. А ты постарайся тратить меньше, пенсия у тебя хорошая, должна хватать.
Ольга Семёновна не стала объяснять, что порой не хватает даже на еду. Она лишь вздохнула и промолчала.
На следующий день она обратилась к Татьяне. Дочь, как всегда, была занята:
— Мам, о каких деньгах речь? Дети растут, на одежду, еду, секции уходит всё! Мы с мужем сами еле сводим концы с концами!
Зная, что Татьяна недавно похвасталась новым диваном, Ольга Семёновна не стала упрекать её, лишь тихо сказала:
— Спасибо за совет, дочка. Постараюсь.
Повесив трубку, она твёрдо решила: «Значит, надеяться мне не на кого. Начну жить по-новому!»
Ольга Семёновна завела тетрадь, куда скрупулёзно записывала каждый рубль. Она расстраивалась, если траты превышали вчерашние. Свет включала только в крайнем случае, читала при дневном свете, экономила воду и искала в магазинах самые дешёвые продукты.
Дети, и без того редкие гости, совсем перестали навещать.
Но на день рождения матери Дмитрий и Татьяна пришли вместе. Ольга Семёновна была на седьмом небе от счастья. После вручения подарка — коробки с недорогим сервизом — она пригласила их за стол. Гостей, кроме детей, не было, а Мурзик не в счёт. Стол выглядел скромно, но был накрыт от души. Ольга Семёновна, экономя на всём, сумела приготовить угощение, которое считала достойным.
— Кушайте, родные! — с гордостью сказала она. — Картошечка с укропом, рыба в панировке, салат из квашеной капусты с морковкой. А на сладкое — овсяное печенье и чай.
Дмитрий поморщился:
— Это что за угощение? Я ждал твоих фирменных пирогов, а тут… столовая еда.
— Мам, серьёзно? — подхватила Татьяна. — Ты нас не ждала, что ли?
— Не говорите глупостей! — голос Ольги Семёновны задрожал от обиды. — Я вас люблю и всегда рада. Но на деликатесы денег нет. Это мой обычный обед, рыбу я ем только по праздникам. Садитесь и хватит разговоров!
— Давай закажем пиццу, суши, посидим как люди, — предложил Дмитрий, доставая бутылку шампанского.
— У меня нет лишних денег, ты же знаешь, — пожала плечами Татьяна.
— Будем есть то, что есть! — резко сказала мать. — Садитесь!
— Нет уж, такое угощение я и в столовой найду, — Дмитрий хлопнул дверью и ушёл.
Татьяна, пробормотав что-то о неотложных делах, тоже ушла, чмокнув мать на прощание.
Ольга Семёновна осталась одна. Она посмотрела на стол, накрытый с такой любовью, и горько усмехнулась:
— Ну что, Мурзик, отпразднуем? Шампанское есть, устроим пир!
Сев за стол, она налила себе бокал. Мурзик дремал на диване, а картошка остывала. Вечер был тихим, но в душе бушевала буря.
Прошло несколько недель. В квартире Татьяны раздался звонок. Звонил Дмитрий:
— Привет, сестра! Слышала новость?
— Мама продала квартиру и уехала в деревню, теперь живёт в домике у леса с соседом-вдовцом, а нам даже не сказала.
