Если бы Оксана знала, чем обернётся материнство, может, и задумалась бы сто раз, прежде чем поверить, что ребёнок — это только счастье. Конечно, она безумно любила своего малыша. Но то, во что превратились её будни после известия о беременности, стало настоящим испытанием. И всё из-за одного человека — свекрови.
До рождения ребёнка они общались нейтрально. Не подруги, но и не враги. Просто уважительное расстояние. Но стоило Людмиле Геннадьевне услышать: «У нас будет малыш», как будто подменили. Она стала появляться чуть ли не каждый день — то с пирогом, то с советами, то с каталогами кроваток, то с лекциями о прививках и грудном вскармливании.
Оксана терпела. Улыбалась, когда хотелось кричать. Муж, Сергей, не понимал. «Она же заботится», — успокаивал он. — «От души. Радуется, что станет бабушкой». Оксана пыталась объяснить, что та лезет во всё — в её анализы, вес, даже в аптечку. Уже сама выбрала роддом и педиатра. Но Сергей отмахивался: «Гормоны, всё пройдёт».
Дошло до абсурда, когда Людмила Геннадьевна почти насильно повела Оксану на УЗИ, заявив врачу: «У нас в роду только мальчики по мужской линии, девочки не рождаются». Или когда купила шторы в детскую без спроса и заменила Оксанины на свои — «эти слишком тёмные, ребёнку будет грустно».
Оксана молчала. Ждала, что после родов свекровь успокоится. Но ошиблась. После выписки стало только хуже.
Роды прошли хорошо. Мальчик родился здоровым. Оксана лежала в палате, переполненная счастьем, когда раздался звонок. Людмила Геннадьевна говорила громко, уверенно:
— Оксана, ты же понимаешь, что одна не справишься. Серёжа в командировке. Я вас жду. Всё уже готово — кроватка, пелёнки. Не волнуйся, я сама всё сделаю. Приезжай ко мне.
Оксана мягко, но твёрдо отказалась. Её мама, Татьяна Ивановна, уже была готова помочь. Дома — родные стены, детская, уют. Она не хотела ссор, но и переезжать не собиралась. Поблагодарила за заботу, но дала понять — решение окончательное.
Тут свекровь взорвалась. Крики, угрозы, обвинения. Оксана бросила трубку, но не могла представить, что ждёт её дома.
Когда они вернулись из роддома, Оксана застыла на пороге. Детская была пуста. Ни коляски, ни кроватки, ни памперсов — ничего. Первой мыслью было ограбление. Но техника, украшения — всё на месте.
Через пару часов правда открылась. Соседка шепнула:
— Ваша свекровь вчера всё выносила. Говорила, что вы переезжаете к ней. Грузили вещи почти целый день.
Оксана не верила ушам. Эта женщина искренне считала, что её слово — закон. Она забрала всё, что считала «для внука», устроила детскую у себя и даже не подумала, что у матери может быть своё мнение.
Теперь Оксана сидит дома с младенцем на руках, без вещей, и не знает, что делать. Плачет и ждёт мужа с вахты. Он вернётся через неделю. Но что он скажет? Встанет ли на её сторону или оправдает мать?
— Боюсь, он снова скажет, что она «из любви». А у меня больше нет сил терпеть. Не знаю, что страшнее — жить со свекровью, которая решает за меня, или с мужем, который всегда слушает её, а не меня…
Никто не должен начинать материнство со слёз и страха. Но иногда именно так и начинается битва — за себя, за ребёнка, за право жить так, как хочешь ты, а не так, как решают за тебя.
