Под осенним ливнем
Холодный дождь хлестал по размытой дороге в деревне Берёзовка. Николай Сергеевич, ссутулившись, упрямо шагал вперед. Грязь чавкала под сапогами, ноги скользили, но он не сворачивал. Сегодня он должен быть рядом с ней. Со своей Людмилой. Через пелену дождя наконец проступили очертания кладбища.
— Вот и твоя берёзка, — прошептал Николай, чувствуя, как сжимается горло.
Он подошёл к скромному памятнику, опустился на колени, не обращая внимания на промокший пиджак. Вода стекала по лицу, смешиваясь со слезами. Сколько он так простоял — не знал. Но вдруг за спиной раздались шаги. Николай обернулся и замер.
То утро было унылым и сырым. Николай Сергеевич стоял на автобусной остановке в Рязани, кутаясь в потрёпанное пальто. Автобус опаздывал, и это бесило его ещё сильнее. Рядом девушка звонко смеялась, болтая по телефону, не замечая его хмурого взгляда.
— Можно потише? — резко бросил он, не сдержав раздражения.
— Ой, простите! — смутилась она, убирая телефон. — Мам, я позже перезвоню, хорошо?
Повисло неловкое молчание. Николаю стало стыдно за свою грубость. Он крякнул и пробормотал:
— Извините, день не задался…
Девушка улыбнулась ему тепло:
— Да ладно, с кем не бывает. Такая погода — сама тоска. А я, знаете, обожаю осенний дождь. Этот запах — будто земля вздыхает!
Николай промолчал, лишь кивнул. Он не любил трепаться с незнакомцами. Этим всегда занималась Люда, его жена. Она решала всё: от квитанций до звонков родне. Николай даже не задумывался, насколько привык к этому… пока она была рядом.
Ему было спокойно в своём замкнутом мирке, где Людмила брала на себя все хлопоты. Но теперь, без неё, этот мир стал пустым и ледяным.
Девушка, не смутившись его молчанием, продолжила:
— А может, и к лучшему, что автобус задерживается. Вот хоть опаздывающие успеют. Моя подруга, например, ещё не пришла.
Николай хотел огрызнуться, что это слабое утешение для тех, кто мокнет под дождём, но вдруг вспомнил Люду. Если бы сорок лет назад он не успел в тот автобус, их бы не свела судьба. Как бы тогда сложилось? Была бы она счастливее?
Люда умела находить свет даже в самые хмурые дни. Её улыбка грела, а доброта делала жизнь легче.
— Я даже не знал, когда ей было плохо… — сдавленно подумал Николай.
Чтобы отвлечься, он спросил:
— В Берёзовку едете? Глухомань, молодёжь оттуда разбежалась.
— Да, — кивнула девушка. — К бабушке, тёте Тане. А вы?
— К жене, — тихо ответил Николай. — Там её корни.
— А как её звали? Может, слышала.
— Смирнова. Людмила Степановна.
Девушка нахмурилась, но покачала головой:
— Не встречала…
— Она, как за меня вышла, в город перебралась, — пояснил Николай. — Только к родителям наведывалась, а потом, как их не стало, и вовсе перестала.
Он замолчал, уйдя в воспоминания. Люда так любила Берёзовку. Умоляла ездить туда вместе, но у Николая вечно были дела. Теперь дел нет, а её нет. Сын, Дмитрий, живёт своей жизнью, внуков не привозит.
— О, а вот и моя подруга! — оживилась девушка, замахав рукой. — Ира, иди сюда!
Она повернулась к Николаю:
— И автобус, глядите, подъезжает.
Действительно, из-за поворота показался автобус. Дорога до Берёзовки занимала два часа. Николай вспомнил, как в молодости Люда опоздала на автобус, и они гуляли по городу дотемна. Какое это было счастливое время…
Потом началась обыденность. Они почти не ссорились — с Людой было невозможно ругаться. Её терпение казалось безграничным. Но Николай изменился. Он начал воспринимать её любовь как должное, не замечая тех драгоценных минут, что они проводили вместе.
Если бы он мог крикнуть себе молодому, сказал бы одно: «Держись за неё. Каждый день — подарок».
Когда автобус въехал в деревню, сердце Николая застучало чаще. В голове пронеслось: «Ад — это когда „никогда“ становится навсегда».
Дождь в Берёзовке лил не переставая, стуча по крыше автобуса. Николай тяжело поднялся:
— Мне здесь.
Он шагнул в ливень, не оглядываясь. Девушка с подругой тоже вышли, прикрываясь от дождя. Увидев, куда он направился, она крикнула:
— Куда вы? Там же только кладбище!
Николай остановился, обернулся, но промолчал. Его взгляд сказал всё за него. Девушка поняла.
Тот день, когда Люда ушла, навсегда врезался в память Николая. Они поссорились из-за ерунды. Он, как всегда, надулся, отказался ужинать и заперся в себе. Люда, переживавшая за него, пыталась загладить вину, но он не шёл навстречу.
— Я в магазин схожу, — сказала она, вытирая глаза. — Тебе что-нибудь принести?
— Не надо, — буркнул Николай.
Люда вышла и не вернулась. На переходе её сбила машина. В один миг жизнь Николая разлетелась на осколки.
Теперь он шёл по раскисшей дороге, не чувствуя холода. Дождь бил в лицо, но он упрямо шёл к кладбищу. Дойдя до могилы, опустился на колени.
— Вот и твоя берёзка, Людочка… — прошептал он, задыхаясь от боли.
Слёзы текли нескончаемо. Он не слышал, как прошло время. Но вдруг — шаги. Николай обернулся. Перед ним стояла та самая девушка с остановки, промокшая, но с улыбкой. В руках — зонт.
— Простите, что побеспокоила, — тихо сказала она. — Но ваша жена не хотела бы, чтобы вы простудились. Пойдёмте к нам, обсохнете — и вернётесь.
Опираясь на её руку, Николай медленно поднялся. Девушка добавила:
— Я уверена, она вас очень любила. И простила бы.
— Так заметно, что я виню себя? — хрипло спросил он.
— Чувство вины… оно всегда приходит с потерей, — ответила онаОни медленно пошли под зонтом, и в её заботе Николай снова почувствовал, как незримая рука Люды осторожно ведёт его домой.
