— Купила куриные ножки по скидке, буду плов варить, — жаловалась Людмила Петровна, перекладывая тяжелые пакеты из руки в руку. — Серёжа его обожает, всегда вторую тарелку просит. Только вот не знаю, как эту тяжесть до дома донести, спина уже отваливается…
— А корм для Мурзика взяла? — спросила её подруга Галя. — Вон там за поворотом дешевле, можешь сбегать.
— Нет, тут дороговато. У метро на пятнадцать рублей выгоднее. Сначала сумки домой отнесу, потом вернусь. Силы уже на исходе, а всё сама да сама.
Они стояли у кассы в небольшом магазине на окраине Нижнего Новгорода. В тележке Людмилы Петровны — только самое необходимое: гречка, дешёвый чай, масло, морковка, молоко и акционные пряники. Никаких излишеств — всё по списку и со скидкой. Ни фруктов, ни сладостей. Всё ради семьи.
— Тебе хоть кто-то помогает? Дочь взрослая, зять — тоже. Могли бы забежать, подмогнуть!
— Зять у своих родителей в Дзержинске живёт, — вздохнула Людмила. — Не буду же я ждать, пока он через весь город приедет. А дочь с внуками у меня. Вот так и живём уже восемь лет. Школа рядом, удобно.
— Погоди… восемь лет? То есть твоя Анька с детьми у тебя, а муж — у своей мамы? Это как вообще?
— Ну да… Сначала у них жила, но свекровь — ещё та хозяйка. Всё контролирует, в каждую щель лезет. Аня не выдержала — вернулась ко мне. Думали, ненадолго, а потом родился первый внук, места не хватало, вот и остались.
— А снять квартиру?
— Серёжа предлагал, но Аня говорит — не потянут. Двое детей, зарплаты скромные, да и ему с маминой квартиры до работы ближе. А я помогаю — детей в школу собираю, встречаю, дочь хоть ночью отдыхает. Хотели ипотеку брать, но я отговорила. Это кабала на всю жизнь. Пока рано.
— Но это разве семья? Внуки у тебя, зять где-то отдельно. Ты же их на себе тянёшь. Может, уже пора им самим справляться?
— Это мои родные. Разве я могу бросить? У нас всё устроено: школа рядом, старший внук тревожный, перемены тяжело переносит. Да и Ане одной непросто было бы. Я не нянька, я просто подмога. А Серёжа? Каждый день звонит, вечером заходит, в выходные все вместе — то в парк, то в кино. Он в семье участвует. Зарплату принёс, продукты купил — помогает, как может. Так сейчас всем удобно.
— Но они же не вместе живут…
— А ты знаешь, сколько сейчас таких семей? Люди под одной крышей, а чужие, а эти — хоть и врозь, но заодно. Пусть не за одним столом каждый вечер, но друг за друга стоят. И это, поверь, куда важнее.
— Мне в голове не укладывается… Я бы своего на части порвала, если б он в другом доме спал!
— А я не рву. Вижу, что у дочери глаза не потухли — значит, всё не зря. Скоро выйдет на работу, начнут копить на жильё. Всё ещё будет. А пока — вот так. Без пафоса, но по-людски.
История Людмилы Петровны — не редкость. Супруги, живущие врозь, но остающиеся семьёй — это гостевой брак? Удобство? Жертва ради детей? Или самообман и распад? Где грань между заботой и зависимостью? Кто прав: женщина, взвалившая на себя груз, или общество, требующее «правильной» семьи?
Семья ли это — когда жена с одной мамой, муж — с другой? Каждый решит сам. Но одно ясно точно: в сердце этой женщины живёт та самая любовь — не показная, не для фото, а настоящая — уставшая, тяжёлая, но бесконечно тёплая.
