Свекровь забрала всё, даже надежду — за отказ жить с ней после роддома
Если бы Лиза знала, чем обернётся её беременность, она бы, может, и задумалась, стоит ли верить, что ребёнок — это лишь счастье. Конечно, она обожала своего малыша. Но то, во что превратилась её жизнь после известия о беременности, было настоящим кошмаром. И виной всему — один человек. Её свекровь.
До этого их отношения были сносными. Не дружба, но и не война. Обычное вежливое расстояние. Но стоило свекрови — Галине Петровне — услышать: «У нас будет ребёнок», как её словно подменили. Она стала жить у них на пороге. То с пирогом, то с наставлениями, то с каталогами колясок, то с лекциями о прививках и кормлении грудью.
Лиза терпела, как могла. Улыбалась, когда хотелось зарыдать. Муж, Артём, не понимал. «Она же хочет как лучше», — твердил он, — «Радуется, будет бабушкой». Лиза пыталась объяснить, что та лезет во всё — в её анализы, вес, даже в шкаф с лекарствами. Уже сама выбирала роддом и врача. Но Артём списывал это на «гормоны».
Дошло до абсурда, когда Галина Петровна буквально за руку притащила Лизу на УЗИ, заявив врачу: «У нас в роду только мальчики по мужской линии, девочек не бывает». Или когда купила занавески в детскую без спроса и заменила Лизыны — «разве можно такое вешать, ребёнку будет страшно».
Лиза молчала. Не хотела ссор. Надеялась, что после родов всё уляжется. Но она ошибалась. После выписки стало только хуже.
Роды прошли хорошо. Мальчик родился крепким, здоровым. Лиза лежала в палате, счастливая, когда раздался звонок. Галина Петровна говорила громко, не давая и слова вставить:
— Лизонька, ты же понимаешь, что одна не справишься. Артём в рейсе. Я вас жду. У меня всё готово: кроватка, пелёнки, игрушки. Не переживай, я всё сама сделаю. Приезжай сразу ко мне.
Лиза мягко, но твёрдо сказала «нет». Её мать, Ольга Сергеевна, уже была готова помочь. А дома — родные стены, детская, уют. Она не хотела скандала, но и не собиралась переезжать. Вежливо поблагодарила, но дала понять — решение принято.
Тут свекровь взбесилась. Крики, оскорбления, угрозы. Лиза бросила трубку. Но даже представить не могла, что её ждёт дома.
Когда они вернулись из роддома, Лиза застыла на пороге. Детская была пуста. Нет ни коляски, ни кроватки, ни подгузников, ни даже распашонок. Первая мысль — ограбили. Но ювелирка, техника — всё на месте.
Через пару часов правда выплыла. Соседка по лестничной клетке тихо прошептала:
— Ваша свекровь вчера всё вынесла. Говорила, вы к ней переезжаете. Грузила машину до вечера.
Лиза не верила ушам. Эта женщина всерьёз считала, что её слово — закон. Она самовольно забрала всё «для внука», обустроила детскую у себя и даже не подумала, что у матери может быть своё мнение.
Теперь Лиза сидит дома, с младенцем на руках, среди пустых стен, и не знает, что делать. Плачет и ждёт мужа с вахты. Он вернётся через неделю. Но что он скажет? Встанет ли на её сторону? Или оправдает мать?
— Боюсь, он снова скажет: «Она же из любви». А у меня больше нет сил терпеть. Не знаю, что страшнее — жить со свекровью или с мужем, который всегда слушает её, а не меня…
Никто не должен начинать материнство со слёз и ужаса. Но иногда именно так и начинается битва — за себя, за ребёнка, за право дышать.
