**Искры возмездия в тихом доме**
Вечер медленно обволакивал небольшой городок Воротынск, затягивая улицы в мягкие сумерки. Я вернулся домой с работы усталый, но с чувством выполненного долга. В прихожей меня встретила жена, Светлана, с теплой улыбкой и ароматом свежепожаренных котлет.
— Ужинать будешь? Я только что приготовила, — сказала она, поправляя фартук.
— Конечно, — кивнул я, снимая ботинки. Достал связку ключей из кармана и небрежно бросил на тумбочку.
Светлана заметила незнакомый ключ и, прищурившись, спросила:
— А это откуда?
— Мама уехала в санаторий на три недели, — пояснил я, потирая затекшую шею. — Попросила присмотреть за её квартирой, оставила ключи.
Вдруг в глазах жены вспыхнул знакомый огонёк — тот самый, который обычно предвещал нечто неожиданное. Она хлопнула в ладоши и воскликнула:
— Наконец-то! Я это сделаю!
Я замер, не понимая, что происходит. Моя обычно сдержанная и рассудительная жена сейчас выглядела так, словно задумала нечто грандиозное.
— О чём ты? Что сделаешь? — спросил я, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
Светлана лишь загадочно улыбнулась, но в её взгляде читалось нечто такое, от чего мне стало немного не по себе.
Пару недель назад наша жизнь перевернулась. Вернувшись после поездки к её родителям, мы обнаружили квартиру неузнаваемой. Обои в прихожей, которые мы так долго выбирали, были заменены на яркие, с безвкусным узором. Мебель в гостиной и спальне стояла не на своих местах: шкаф оказался посреди комнаты, кровать развернули к окну, нарушая весь привычный уют.
— Это что такое?! — Светлана, потрясённая, едва не выронила сумку, переступив порог.
Я заглянул через её плечо и почувствовал, как внутри всё сжалось.
— Кто это сделал? — она дрожала от злости. — Это же не наш дом!
— Успокойся, — попытался я её утешить. — Разберёмся.
Но чем дальше мы осматривали квартиру, тем яснее понимали: виновата мать, Лидия Семёновна.
Месяц назад она заявилась к нам с «инспекцией». С порога начала критиковать всё: обои, мебель, даже цвет штор.
— Какие-то у вас стены блёклые, точно в больнице! — возмущалась она. — Нужно что-то посочнее, чтобы жизнь веселее была!
— Нам и так хорошо, — сдержанно отвечала Светлана, но мать не слушала.
— Нет, так не годится! И мебель у вас стоит неправильно! Шкаф должен быть в углу, а не торчать посреди комнаты! Кровать вообще не на своём месте!
Я знал — спорить бесполезно. Мать могла часами ворчать, и лучше было просто переждать. Когда она ушла, мы вздохнули с облегчением, надеясь, что на этом всё закончится.
Но потом нам пришлось уехать к родителям Светланы. Наш кот Барсик не мог остаться один, и я предложил попросить мать присмотреть за ним. Жена была против:
— Ты хочешь дать ей ключи? Она же опять начнёт хозяйничать!
Но выбора не было. Светлана сжала зубы и согласилась, но строго объяснила свекрови, как ухаживать за котом. Каждый день звонила проверить. Лидия Семёновна отвечала коротко: «Всё в порядке», — и быстро заканчивала разговор. Это должно было насторожить…
Когда мы вернулись, поняли, что мать не просто кормила кота. Она перевернула всё с ног на голову.
— Что теперь делать? — устало спросила Светлана, глядя на чужие обои.
— Мебель перенесём, обои переклеим, — вздохнул я. — Позвоню маме, скажу ей всё напрямки.
Но жена вдруг странно улыбнулась.
— Не надо, — сказала она. — Я придумала кое-что лучше. Твоя мать же собирается в санаторий?
Я кивнул, ещё не понимая, куда она клонит.
Когда Лидия Семёновна уехала, оставив мне ключи от своей квартиры, Светлана буквально засветилась от радости.
— Вот и наш шанс! — звенела она ключами.
Я, хоть и сомневался, согласился помочь.
Три недели мы потихоньку наводили «порядок» в её квартире. Обои заменили на пастельные, с мелким цветочным узором — полную противоположность её любимым ярким ромашкам. Мебель переставили: шкаф переехал в прихожую, диван развернули к стене. Добавили пару «стильных» вазонов — таких, какие Лидия Семёновна терпеть не могла.
Когда мать вернулась, её крик раздался ещё в подъезде.
— Что вы натворили?! — орала она в трубку. — Где мои ромашки? Кто разрешил вам это делать?!
Я спокойно ответил:
— Мы решили, тебе нужен более спокойный интерьер. В твоём возрасте яркие цвета вредны.
— Это что, шутка?! — голос дрожал от ярости. — Верните всё как было!
— А почему ты решила, что нам понравятся твои изменения в нашей квартире? — спросил я.
Тишина.
— Это другое дело! — наконец выдавила она. — Я хотела как лучше!
— Наш дом — наши правила, — твёрдо сказал я. — Хочешь, чтобы в следующий раз твой диван оказался на балконе? Тогда не лезь в нашу жизнь.
Мать замолчала. После этого она больше не вмешивалась в наши дела. Светлана же, довольная, наконец почувствовала, что наш дом снова наш.
**Вывод**: границы — вещь священная. Даже родным нельзя позволять переступать их. Иногда лучший урок — зеркальный ответ.
