**Возвращение блудного сына**
Холодное утро в Серпухове встретило Ивана Петровича тяжелыми тучами и колючим ветром. Он торопился на работу, застегивая старенькое пальто, когда мать, Антонина Семеновна, остановила его у двери:
— Ваня, найди своего брата. Сейчас ему нужна семья больше всего.
Иван замер, губы сжались. Гнев, годами копившийся внутри, вырвался:
— Мам, серьезно? После всего, что он натворил?
— Он твой брат, — твердо ответила Антонина Семеновна, но голос дрожал. — И мой сын. Да, ошибался. Но люблю его так же, как тебя. Просто иначе.
Иван посмотрел в ее уставшие глаза, полные тихой надежды, и обнял. Мать казалась такой хрупкой.
— Найду, — прошептал он. — Обещаю.
Тот вечер в их маленькой «хрущевке» прошел в гнетущей тишине. Антонина Семеновна сидела в кресле, укутанная в старый плед, когда в дверь позвонили. Открывать пошла невестка, Надежда. Мать подняла глаза и застыла — перед ней стоял тот, кого она не видела годы.
— Вы не понимаете! — кричал Алексей, ее младший сын. — Ей нужны врачи, уход! В пансионате есть всё!
— Это ты не понимаешь! — Надежда, всегда сдержанная, впервые повысила голос. — Это твоя мать! Как можно отдать ее чужим?
Иван молча смотрел в окно на заснеженный двор. Тридцать лет назад они с братом провожали мать в школу — ту самую учительницу литературы, у которой даже двоечники зачитывались Достоевским. Они гордились, когда одноклассники говорили: «Антонина Семеновна — лучшая!» А сейчас решали ее судьбу, будто она не человек, а обуза.
В комнате мать притворялась, что читает, но каждое слово резало сердце. Пятьдесят лет школе, детям, сыновьям. А теперь они спорили, не замечая, как она цепляется за последние капли достоинства.
Все началось с смерти отца. Николай Иванович умер внезапно — сердце остановилось прямо на заводе. Ему было сорок. Ване — двенадцать, Леше — девять. Антонина Семеновна до сих пор помнила, как плакала в ванной, включив воду, чтобы дети не услышали. А утром, собрав их в школу, сказала: «Папа был бы вами горд».
Дальше — бесконечная работа. Две школы, репетиторство. Коллеги шептались: «Совсем себя не бережет». Но она лишь отмахивалась. Продала золотые серьги, чтобы купить Ване компьютер. Отдала последние деньги за футбольную форму Алексею — он мечтал о карьере спортсмена. Себе покупала вещи раз в пять лет, и то на распродажах.
Братья росли разными. Ваня — в отца, серьезный, упорный. Поступил на физтех, подрабатывал курьером, чтобы помочь матери. Она плакала: «Учись, не надо!» Но он отвечал: «Ты всю жизнь для нас. Теперь моя очередь».
Алексей горел ярко — талантливый, но ветреный. В школе учился кое-как, но на поле был королем. Тренер говорил: «Из парня выйдет звезда». Он мечтал о миллионах, славе, красивой жизни. Мать тревожилась: «Деньги — не главное, сынок». Он отшучивался: «Вот разбогатею — тебе дворец куплю!»
Потом случилась травма. На решающем матче — разрыв связок. Врачи вынесли приговор: «Больше не играешь». Алексей запил, месяц не выходил из комнаты. Антонина Семеновна продала папины часы, наняла репетиторов. Он поступил на экономический, где встретил Марину — дочь олигарха. Влюбился без памяти. Но та, узнав о его «простой» семье, лишь скривила губы: «Учительница-мать? Это шутка?»
Ее отец, Дмитрий Валерьевич, предложил Алексею работу. Но с условием: «Забудь про прошлое. Твоя мать и ее квартирка — не наш уровень». Алексей согласился. Перестал звонить, лишь переводил деньги без записки.
А Ваня выбрал иное. Встретил Надю, медсестру из больницы. Женился, снимали комнату в коммуналке. Когда родился сын Саша, Антонина Семеновна днями сидела с внуком. Надя говорила: «Мама, без вас мы бы не справились».
Свадьба Алексея была роскошной — ресторан, знаменитости. Антонина Семеновна в единственном приличном платье чувствовала себя лишней. Марина даже не поздоровалась. Алексей за вечер ни разу не подошел.
Потом все рухнуло. Олигарха посадили за махинации. Марина подала на развод: «Не буду жить с нищебродом». Отсудила половину имущества. Газеты публиковали статьи: «Крах золотого мальчика». Алексей остался один в пустом особняке, глядя на огни Москвы и вдруг вспомнив мать.
Антонина Семеновна переехала к Ване. Болезнь прогрессировала, но Надя, как медик, знала, как ухаживать. Ваня брал подработки, чтобы хватало на лекарства. В тесной квартире стало шумно — внуки обожали бабушку. Она рассказывала им сказки, помогала с уроками.
Но часто спрашивала: «Как там Леша?» По вечерам перебирала фото: Алексей с ромашками на линейке, братья в пионерских галстуках.
Однажды позвонила Марина: «Видела вашего сына. Он в ужасном состоянии. Живет где-то на окраине».
Ваня нашел брата в полуразваленной пятиэтажке. Алексей, осунувшийся, небритый, открыл дверь и хрипло спросил:
— Зачем пришел?
— Мать просила.
— Мама? — Алексей съежился. — Как она?
— Плохо. Но хуже всего, что ждет тебя.
Брат отвернулся: «Не могу. Стыдно». Ваня положил руку ему на— Можешь, — сказал Ваня. — Она ждет.
