Искры возмездия в тихом доме
Тихо спускался вечер на небольшой городок Верещагино, укутывая улицы мягкими сумерками. Дмитрий вернулся с работы усталым, но довольным. В прихожей его встретила жена, Алевтина, с теплой улыбкой и ароматом свежих котлет.
— Ужинать будешь? Я приготовила, — сказала она, поправляя передник.
— Конечно, — ответил Дмитрий, снимая сапоги. Достал из кармана связку ключей и небрежно бросил их на комод.
Алевтина заметила незнакомые ключи и, приглядевшись, спросила:
— Это откуда?
— Мама уехала в санаторий на три недели, — пояснил Дмитрий, потирая шею. — Попросила присмотреть за квартирой, оставила ключи.
Вдруг глаза Алевтины загорелись хитрым, почти лихим огоньком. Она хлопнула в ладоши и воскликнула:
— Вот наконец-то! Я это сделаю!
Дмитрий замер, не понимая, что творится. Его жена, обычно сдержанная, выглядела так, будто задумала нечто грандиозное.
— О чем ты? Что сделаешь? — спросил он, глядя на нее с нарастающим беспокойством.
Алевтина лишь загадочно улыбнулась, но в ее взгляде читалась такая решимость, что у Дмитрия по спине пробежали мурашки.
За несколько недель до этого их жизнь перевернулась. Вернувшись из гостей у родителей Алевтины, они застали свою квартиру неузнаваемой. Обои в коридоре, которые они с любовью выбирали, были заменены на кричаще-яркие, с пестрыми узорами. Мебель в комнатах стояла не на своих местах: шкаф в зале торчал по центру, а кровать в спальне стояла к окну, нарушая привычный уют.
— Это что за безобразие? — Алевтина, ошеломленная, уронила сумку, едва переступив порог.
Дмитрий заглянул через плечо, пытаясь осознать увиденное. Сердце его сжалось.
— Кто это сделал? — Алевтина дрожала от гнева. — Это же не наш дом!
— Успокойся, — Дмитрий положил ей руки на плечи, стараясь говорить ровно. — Давай разберёмся.
Но чем дальше они осматривали квартиру, тем сильнее росло их возмущение. В зале диван стоял у окна, а телевизор переехал в угол. В спальне комод придвинули к стене, где раньше висело зеркало. Это был хаос, и виновница была очевидна — мать Дмитрия, Галина Степановна.
Месяц назад Галина Степановна явилась к ним с проверкой. С порога начала критиковать всё: от цвета обоев до расстановки мебели.
— Какие-то у вас обои бледные, как в больнице! — заявила она, недовольно качая головой. — Надо что-то поярче, чтоб жизнь была веселее!
— Нам нравится, — сдержанно ответила Алевтина, стараясь не показать раздражения.
— Нет, так не годится! От таких цветов тоска портится, — продолжала свекровь, не слушая. — Да и мебель у вас не так стоит. Шкаф должен быть в углу, а не посреди комнаты! А кровать — не к окну!
Алевтина хотела возразить, но взгляд Дмитрия остановил её. Он знал: спорить с матерью бесполезно. Галина Степановна могла часа ворчать, указывая, как «правильно» устроить их жизнь. В конце концов она ушла, оставив после себя тяжёлое впечатление. Дмитрий и Алевтина, закрыв дверь, облегчённо вздохнули, надеясь, что на этом всё закончится.
Но вскоре им пришлось уехать на юбилей отца Алевтины. Их кот, Барсик, не мог остаться один, и Дмитрий предложил попросить Галину Степановну присмотреть за ним. Алевтина была против:
— Ты хочешь дать ей ключи? Она же опять устроит беспорядок!
Но выбора не было — оставить кота было не с кем. Скрепя сердце, Алевтина согласилась, но строго наказала свекрови: чем кормить Барсика, как менять воду, где лежат игрушки. Каждый день она звонила, проверяя, всё ли в порядке. Галина Степановна отвечала коротко: «Всё хорошо», — и быстро прощалась. Это должно было насторожить, но Алевтина отмахнулась от дурных предчувствий.
Вернувшись домой, они поняли, что свекровь не просто присматривала за котом. Она устроила в их квартире настоящий переворот.
— Что теперь делать? — устало спросила Алевтина, оглядывая чужие обои и переставленную мебель.
— Мебель вернём, обои переклеим, — вздохнул Дмитрий. — Время и деньги потратим. Могу позвонить маме и высказать.
Алевтина вытерла слёзы и задумалась. Вдруг лицо её озарилось хитроватой улыбкой.
— Не надо, — сказала она, и в голосе зазвучила решимость. — Я придумала кое-что получше. Твоя мать ведь собирается в санаторий?
Дмитрий кивнул, не понимая, к чему она ведёт. Алевтина лишь подмигнула, и её план начал обретать форму.
Когда Галина Степановна уехала в санаторий, оставив сыну ключи от своей квартиры, Алевтина почувствовала, что момент настал. Она светилась от предвкушения. В её голове уже сложился идеальный ответ за вторжение в их дом.
— Наконец-то я ей покажу, каково это! — заявила она, звеня ключами.
Дмитрий, хоть и сомневался, согласился поддержать жену. Он понимал, что Галина Степановна заслужила урок.
Три недели по выходным они наведывались в квартиру свекрови. Пока та отдыхала, её дом преображался. Алевтина с упоением меняла обои на спокойные, пастельные, с мелким узором — полную противоположность ярким ромашкам, которые так любила Галина Степановна. Дмитрий помогал передвигать мебель: шкаф из спальни переехал в коридор, а полки в зале сменились на новые, «более подходящие». Они даже добавили несколько безделушек, которые, по мнению Алевтины, «оживили» обстановку.
Когда Галина Степановна вернулась, она не поверила глазам. Переступив порог, застыла, словно громом поражённая.
— Что вы натворили?! — закричала она, набирая номер сына. — Где мои ромашки? Что за эти блёклые цветочки? Кто вам разрешил?!
Дмитрий, сохраняя спокойствие, ответил:
— Мы решили, что твои обои слишком пёстрые. В твоём возрасте нужно что-то поспокойнее, чтоб нервы не трепались.
— Это что, шутка? — возмущаласьГалина Степановна тяжело опустилась на переставленный диван, поняв, наконец, что границы чужого дома переступать нельзя, и с тех пор больше никогда не вмешивалась в жизнь сына и невестки.
