**Дневник.**
Я проснулась на рассвете, чтобы успеть не только собраться на работу, но и испечь для Сергея его любимые сырники. Взглянула на спящего жениха, зевнула и, улыбнувшись, пошла на кухню. Когда первая порция была готова, Сергей проснулся и зашёл, потирая глаза. Я поставила перед ним тарелку с румяными сырниками, ложку, баночку сметаны и сахарницу, а сама принялась за вторую партию.
Он съел пару штук и вдруг сказал:
— Слушай, Настёна, у нас есть деньги на отдых. Но, может, потратим их с толком? Хочу купить машину. Возьмём кредит, но она нужнее. На море ещё успеем.
Эти деньги были мои — я их копила. Сергей откладывал на квартиру в новостройке, не желая жить в моей, доставшейся от бабушки. Мы жили в её уютной «хрущёвке» в центре Екатеринбурга, но я так мечтала об отдыхе, что уже собрала чемодан. Однако слова Сергея прозвучали разумно, и я, вздохнув, кивнула.
Не успела я ответить, как раздался звонок в дверь. Попросив Сергея следить за сырниками, я пошла открывать. На пороге стояла его мать, Нина Ивановна, а за ней — младший брат Серёжа, тащивший огромный рюкзак.
— Вчера говорила с Серёгой, — начала Нина Ивановна, снимая сапоги. — Серёжа поживёт у вас. Поступил в университет, а от нас ехать сорок минут, а от вас — десять пешком. Детей у вас пока нет, и, надеюсь, не торопитесь.
— Мам, ты чего так рано? Я ещё не доел, — пробурчал Сергей, помогая брату протащить вещи.
Я остолбенела. Меня вывел из ступора запах гари. Напрасно просила Сергея следить за сковородкой! Я бросилась к плите, чтобы выключить огонь. В кухню ввалились Нина Ивановна с сыновьями.
— Боже, Настя, ты что, квартиру спалить хочешь? Будь внимательнее! — бросила свекровь, накладывая себе подгоревшие сырники.
— Я дверь открывала, — тихо пробудила я.
— Насчёт машины — я с Серёжей согласна. Отдохнёте на даче. А ещё Ленка поможет. Её муж продаёт свою машину, хочет новую. Тачка почти новая!
Я знала от Сергея, что муж его сестры Лены уже год не может продать машину — заломил цену. Но не успела я возразить, как Сергей жалобно попросил открыть бабушкину комнату, запертую с её смерти.
— Диван там Серёже разложим, а кресло лучше на дачу отвезти, — добавил он.
Бабушка умерла два месяца назад. Она вырастила меня, когда мама вышла замуж во второй раз и уехала. Я знала, что бабушка больна, но не ожидала, что её не станет так скоро. Сергей поддерживал меня, а мысли о свадьбе хоть как-то отвлекали. Но забыть бабушку я не могла. Её комната оставалась закрытой — я заходила туда лишь иногда, чтобы посидеть в тишине и вспомнить самого родного человека.
А теперь я вошла, закрыла дверь и, рухнув в её кресло, зарыдала. Семья жениха довела меня до предела. Вдруг я почувствовала лёгкое прикосновение, будто бабушка положила руку на плечо, и услышала её голос: «Не спеши, Настёна. Счастье не убежит». Это было её любимое напутствие, не раз спасавшее меня. Но без неё некому было об этом напомнить.
Через пять минут я вытерла слёзы. Позвонила на работу, попросив перенести отпуск на две недели раньше. Шум из кухни заглушал мой голос. Затем связалась с подругой из турагентства и попросила найти горящий тур. Повезло — вылет был вечером.
Я тихо собралась, взяла накопленные деньги, чемодан и выскользнула из квартиры. В агентстве уточнила детали, а затем написала Сергею: «Всё кончено. Свадьбы не будет. Оля заберёт ключи, не затягивай с вещами. Прощай».
Тут же позвонила соседке Оле, попросив забрать ключи через час. Договорившись, выключила телефон и поехала в аэропорт. Впервые за долгое время я почувствовала, что дышу полной грудью.
