Моя давняя подруга Татьяна — женщина с непростой судьбой. Всю жизнь проработала учительницей, поднимала троих детей после смерти мужа, тянула хозяйство, себе во всём отказывала. И вот когда, казалось бы, можно было немного передохнуть на пенсии, оказалось, что покой только снится. Двое её взрослых сыновей превратились в настоящих тунеядцев — больше года не работали и жили за её счёт. При этом у каждого была своя квартира в Новосибирске, полученная ещё от отца. Но… оба предпочли комфортную жизнь под маминым крылом.
Старшая дочь и младший сын — самостоятельные, устроены, растят детей. А вот двое средних — Денис и Артём — решили, раз мама терпит, значит, можно и дальше жить в её уютной трёшке на окраине. Татьяна молча сносила их безделье, кормила, убирала, платила за коммуналку, надеясь, что одумаются. Но в ответ слышала лишь отговорки: «Нормальной работы нет», «Не по профессии», «После Нового года точно устроимся»…
Когда терпение лопнуло, она пошла на крайние меры. Взяла отпуск за все годы и добавила пару месяцев за свой счёт, чтобы «выйти» на пенсию. Формально — да, но на самом деле это был продуманный ход. Она объявила сыновьям: «Я больше не работаю. Будем жить на мою пенсию».
Первые дни сыновья не понимали подвоха. Только удивлялись, почему мама всё время дома и какая-то угрюмая. Один даже спросил: «Ты что, заболела?» Татьяна сухо ответила: «Нет. Теперь я пенсионерка». После этого оба вдруг засуетились, стали уговаривать её вернуться на работу. Твердили, что с её пенсией в 15 тысяч рублей троим не прожить, что все бабушки сейчас подрабатывают. Денис даже пытался подсчитать, сколько уходит на еду и квартплату. Но Татьяна стояла на своём: «Я своё отработала. Хотите — живите со мной на эти деньги. Мне и каши на воде хватит».
И она начала это делать. Каждое утро — пустая овсянка. Обед — постные щи без мяса. Ужин — хлеб с чаем. Никаких лишних трат. Холодильник пустел на глазах. Мать ни в чём не упрекала, просто готовила одно и то же. В конце концов Денис не выдержал. Съехал в свою квартиру, которую раньше сдавал. Через неделю за ним последовал Артём. А через месяц оба уже где-то работали.
Когда Татьяна рассказала мне эту историю, я сначала не поверила. Спросила: «Как ты сама выдержала?» Она лишь пожала плечами: «А что делать? Иначе бы так и сидели на шее. Пришлось встряхнуть по-настоящему».
Теперь она живёт одна. Сыновья заходят иногда — с пирогами, с благодарностями. Говорят, что многое осознали. А Татьяна лишь усмехается: «Иногда любить детей — значит не давать, а забирать».
