Предательство в сердце
В тихом городке Гороховец, где время текло как густая смола, а слухи расползались быстрее, чем тает снег в апреле, я, Полина, считала себя идеальной женой. Мужа, Дмитрия, любила безрассудно, верила ему, как собственному отражению. Никогда не искала чужие волосы на его одежде, не заглядывала в телефон, не мучила его подозрениями. До того злополучного дня, который перевернул мою жизнь, как перевёрнутое стаканом варенье.
Утром я отправилась в местное отделение банка за новой картой. Взяла талончик, уселась на потёртый диван в углу. Рядом две женщины, лет сорока, оживлённо беседовали. Их голоса лились, как нескончаемый ручей, и я, хочешь не хочешь, стала невольной свидетельницей их разговора. Одна, с дрожью в голосе, рассказывала, как поймала мужа с любовницей. Вторая кивала, но в её глазах читалось злорадство, будто она думала: «Ну и правильно!»
История была как из дурного сна. Муж-изменник вернулся домой с безумным блеском в глазах, без одной пуговицы на рубашке — словно её сорвали в порыве страсти. Пока он мылся, женщина, снедаемая ревностью, схватила его телефон и обнаружила переписку с той самой. Муж даже не стал отпираться: «Да, я люблю другую, а тебя просто жалко». «Двадцать лет жизни ему отдала!» — рыдала женщина, её голос дрожал, как осиновый лист на ветру.
Когда на табло замигал мой номер, я подошла к окошку, но слова незнакомок впились в сознание, как ржавый гвоздь. Мне самой недавно исполнилось сорок, и через месяц мы с Дмитрием должны были отмечать двенадцатую годовщину свадьбы. Весь день я переваривала услышанное, и к вечеру в душе поселился червь сомнения, а в голове — самые мрачные мысли. Я была готова к войне.
Дмитрий вернулся поздно, лицо серое, глаза потухшие. «Устал», — пробормотал он и направился в душ. Я застыла, глядя на его телефон, лежащий на тумбочке. Никогда не позволяла себе такого, но слова из банка звенели в ушах, как колокольчик. Руки дрожали, сердце стучало в груди, словно пыталось вырваться, но я поддалась. Схватила телефон и стала листать сообщения.
И вот оно — нож в спину. В переписке десятки сообщений от какой-то «Царицы». Эта наглая особа писала ему чаще, чем банк присылает уведомления о списании средств. Я не стала читать текст — боялась, что слова расплющат меня, как молот. Проверила звонки — они разговаривали каждый день. Мир рассыпался, как старый пряник. В глазах потемнело, в груди застыл ком. «Двенадцать лет… Как он мог?» — стучало в висках. Может, выпить?
Я осторожно, словно держала бомбу, положила телефон обратно. В дверях появился Дмитрий — в полотенце, с мокрыми волосами, ещё не зная, что в моей душе бушует ураган. Он взглянул на моё лицо — и всё понял. Столько лет вместе учат читать друг друга без слов. Он молча поднял бровь: «Что случилось?»
Я выдохнула, сдерживая рыдания:
— Кто такая эта «Царица» и почему она живёт в твоём телефоне?
Дмитрий замер, словно превратился в ледяную глыбу. Тишина повисла, тяжёлая, как перед грозой. Наконец он вздохнул:
— И всё?
— Я не ожидала такого от тебя, — прошептала я, и голос мой задрожал. — Двенадцать лет… Я думала, мы счастливы!
В висках стучало, сердце рвалось наружу. Дмитрий молча взял телефон и набрал номер. Я зажмурилась, ожидая, что он позвонит ей — признается, что «нас раскрыли». Но вдруг зазвонил мой телефон. Я открыла глаза. Он поднёс свой экран к моему лицу, и я увидела: «Царица». Но фамилия-то у нас другая!
Он смотрел на меня с лёгкой ухмылкой, терпеливо, как на ребёнка, который не может решить простую задачку. И тут меня осенило. Вспомнилось, как в первые годы он называл меня своей «царицей Полей». Ведь моё имя — Полина, и он любил подшучивать, возводя меня на трон. Как я могла забыть?
Стыд нахлынул, щёки вспыхнули, будто кто-то поджёг их спичкой. Дмитрий, всё ещё улыбаясь, сказал:
— Поля, ты моя единственная царица. Всегда была и будешь.
Я бросилась в его объятия, смеясь сквозь слёзы. Боль ушла, оставив лишь тепло его рук и странное облегчение. Но где-то глубоко внутри я знала: этот день навсегда останется в моей памяти, как нелепый и страшный сон.
