В тесной кухне старого дома в деревне Берёзовка, затерявшейся в костромских лесах, разгорался скандал. «Куда нам ещё один ребёнок?!» — орала Лидия, потрясая сковородой с подгоревшей картошкой, готовая швырнуть её в мужа. Николай стоял, понурив голову, сжимая в руке мобильник. Только что ему сообщили из города: его сестра умерла, оставив десятилетнего сына Ваню без семьи.
«Лида, ну что ты? Он же маленький, будет помогать по хозяйству, с ребятами ему веселее будет», — тихо пробормотал Николай, делая шаг к жене. Но та сверкнула глазами: «Нас и так пятеро в этой развалюхе! Все в одной комнате, а я ещё и твоего племянника нянчить должна? Пусть в детдом его отправляют или отца ищут! Бросил их этот гуляка, а нам разгребать?»
«Родители не дадут Ваню в детдом», — еле слышно ответил Николай, озираясь, будто боялся, что старики услышат. «Я им ещё не говорил про Елену. Они с ума сойдут, но мальчика всё равно привезут». Лидия стиснула зубы, сдерживая злость. «Я за ним ухаживать не буду!» — отрезала она и развернулась к плите. Николай молча кивнул.
«Да сколько у тебя хлама-то?» — ворчал Николай, запихивая Ванины вещи в ржавый багажник «Москвича», на котором тащился в город два часа. Мальчик хмурился, молча глядя в окно. Но когда Николай небрежно схватил футляр со скрипкой, Ваня вдруг тихо, но чётко сказал: «Осторожно, она хрупкая». Николай опешил: «Елена что, совсем с катушек слетела, мальчишку на скрипке учить? Лучше бы в секцию отдала! То-то ты такой тощий, как будто кашу мимо рта нёс. Скрипка, ну надо же!» Ваня промолчал. Мама учила его: слушай себя, а не чужие слова.
Елена была человеком редкой души — доброй, светлой, с улыбкой, которая не гасла даже в самые трудные дни. Она вкалывала, чтобы у сына было всё необходимое, несмотря на бедность. «Готов ехать в деревню?» — спросил Николай. Ваня не был готов. Всего неделю назад он потерял мать. Елена долго болела, лежала в больнице, а он жил у соседки. К ней его не пускали, она звонила, говорила, что всё будет хорошо. Потом звонки прекратились. Соседка, вытирая слёзы, сказала: «Коронавирус, проклятый, унёс нашу Лену». Ваня плакал втихаря, помня мамины слова: не показывай слабость чужим, доверяй только близким.
Дорога пролетела незаметно. Ваня боялся новой жизни, а Николай всё ворчал. «Приедем, день отдохнёшь, а потом на сенокос. Лето же, наши пацаны с рассвета работают. Заодно голову разгруженВаня крепче сжал скрипку и шагнул вслед за Николаем к дому, где его ждала новая, трудная, но, как оказалось позже, не лишённая надежды жизнь.
