Сегодня в моём дневнике — история, которая едва не стоила мне семьи.

Мой младший брат Миша всегда был моей слабой стороной. С детства в нём не было ни капли рассудительности. Где у других — порядок, у него — кавардак. Где у других — план, у него — авантюра. Ни дня без приключений, ни разу без последствий. И самое главное — он умудрялся втягивать в эти передряги нас, старших, ведь «семья — это святое».

Миша давно женат на Алине. У них двое сорванцов — трёх и пяти лет. Недавно они затеяли ремонт в своей двушке. Как обычно у брата — спонтанно: материалы купили, рабочим заплатили, а вот о том, где жить, не подумали. Снимать квартиру — «зарплаты не хватит», гостиницу — «безумие». Решение пришло простое, как дверной косяк:

«Поживём у вас с Катей! Мы ведь родные!»

Но предупредить нас он, конечно, не удосужился. Воскресное утро, семь часов, мы ещё спим. Катя на шестом месяце, для неё сейчас каждый час сна — на вес золота. Вдруг — звонок в дверь, топот, лай… Жена вздрогнула от испуга. Я открываю — а там вся их компания: Миша, Алина, дети, чемоданы, пакеты и… собака.

Вошли, даже не сняв обувь. Прямо на кухню, будто так и положено. Уселись за стол и заявили: «Поживём у вас. Месяц, не больше».

Катя, хоть и в положении, но воспитана в строгих правилах — ни слова не сказала. Позавтракала с ними, улыбалась, а после увела меня в спальню. И вот тогда… её глаза кричали громче слов. Она была вне себя: гормоны, усталость, стресс — и тут такое «счастье». Я уговаривал её, уверял, что это ненадолго, что он же брат. Вроде бы она смирилась.

Первые дни прошли тихо. Катя готовила — они ели. Много. Очень много. Но потом начался кошмар.

Дети, неугомонные, как два смерча, за неделю разбили половину фарфорового сервиза, подаренного Кате родителями. Кот пропал — обнаружили его в мусорном баке, дрожащего от страха. Собака тоже отличилась: разодрала диван, кресла, порвала шторы. А королева этого балагана, Алина, лишь пожимала плечами: «Ну дети же! Ну собака же ещё щенок, играется!»

Я не успевал закупать продукты. У Кати болела спина — она целыми днями стояла у плиты. А Алина? Даже чашку за собой не помыла. Ни помощи, ни сочувствия. Её дети скакали по мебели, крошки сыпались на ковёр, собака оставляла «сюрпризы» в коридоре — и всё это было «нормально».

Каждое утро начиналось с лая. Каждую ночь — с топота детей. У Кати усилились боли. Она плакала. Я понимал — ещё немного, и всё. Развод. Я видел, как женщина, которую я люблю, угасает на глазах, потому что мой брат решил, что его удобство важнее нашего счастья.

На второй неделе я не выдержал. Мы поговорили с Катей — и я впервые встал между ней и братом. Я сказал им всё: что они ведут себя как свиньи, что от них одни проблемы, а помощи — ноль. И если они не начнут уважать наш дом — пусть ищут другой кров.

Алина фыркнула. Миша обиделся. Назвал нас «чёрствыми», обвинил в том, что «выкинули родных». Собрали вещи, прихватили наш чайник и пару полотенец, и ушли, хлопнув дверью.

Мы с Катей молча прибрали квартиру. Я вынес три пакета мусора. Кот, еле живой, выполз из-под шкафа. Жена впервые за две недели улыбнулась. Мы спасли не только дом — мы спасли нашу семью.

Сейчас Миша всем рассказывает, как «родной брат предал». Что мы выгнали их на улицу. Но я даже не оправдываюсь. Пусть болтает. Главное — моя беременная жена снова спокойна, а я знаю: я сделал правильный выбор.

А вы что решили бы? Терпели бы ради семьи? Или защитили бы свой дом и близкого человека?