«Вы с моим сыном разошлись — ваше дело, но я хочу видеть внука!» — горячо заявила мне Тамара Ивановна, мать бывшего мужа. Её слова тогда казались такими искренними, что я поверила. Но теперь, глядя на пустые обещания и ледяное одиночество, я понимаю: у моего сына нет ни отца, ни бабушки. Не потому, что их не стало, а потому, что они сами вычеркнули его из своей жизни.
Мой сын, Степан, остался без них, хотя оба живы и здоровы. Мой бывший, Дмитрий, никогда не был примером верности, и я не питала иллюзий. Когда наш брак рассыпался, я не удивилась — он сам выбрал свою дорогу. Но Тамара Ивановна… Она клялась, что развод не украдёт у неё внука, что Стёпа для неё — родная кровь. Я поверила. А зря. Как только у Дмитрия пошли новые дети, она забыла о моём мальчике, будто его и не было.
Мы с Дмитрием прожили в браке пять лет. Жили в Новосибирске, в тёплой квартире у реки. Но всё рухнуло, когда у него вспыхнул роман на работе. Я сразу почувствовала холод и отчуждение. Потом нашла доказательства — и этого хватило. Я подала на развод. Дмитрий не сопротивлялся. Казалось, он даже облегчённо выдохнул, когда я взяла всё в свои руки. Он собрал вещи, бросил взгляд на наш дом и ушёл, даже не попрощавшись со Стёпой. Сыну было всего шесть, и он не понимал, куда пропал отец. Он плакал, спрашивал, когда папа вернётся, а я не знала, что сказать. Сердце ныло от его боли.
Дмитрий платил алименты, но такие гроши, что пришлось идти в суд. Тогда Тамара Ивановна позвонила мне. «Развод — ваше дело, но Стёпа — мой внук, я не хочу его терять!» — сказала она, и в её голосе была такая твёрдость, что я поверила. Первые месяцы она действительно старалась: приезжала, привозила игрушки, водила его в зоопарк, брала на выходные. Я была благодарна — мои родители далеко, их помощи ждать не приходилось. Тамара Ивановна стала мне опорой, а для Стёпы — любящей бабушкой, которая смягчала уход отца.
Но всё изменилось, когда у Дмитрия родился ребёнок в новой семье. Тамара Ивановна стала реже появляться. Она оправдывалась: мол, помогает невестке, дел много. Но всё же находила время для Стёпы — забирала его, играла. Я надеялась, что она сможет любить всех внуков одинаково. А потом у Дмитрия родился второй — и она исчезла.
Она перестала приезжать. Не звонила. Не поздравляла Стёпу с днём рождения — можете представить? Я звала её в гости, но она либо молчала, либо придумывала отговорки. Даже на его звонки не отвечала. Мой сын, ждавший её тепла, перестал спрашивать о бабушке. А недавно я заглянула в её соцсети. Там — куча фото с новыми внуками, умильные подписи, сердечки. Но Стёпы там нет. Ни одной фотки, ни строчки. Будто его стёрли.
Стёпе уже девять. Он вырос и всё понимает. Он не плачет из-за отца и бабушки, но я вижу, как ему больно. Спрашивает, почему она выбрала других, а его забыла. И я не знаю, как объяснить, что взрослые иногда предают тех, кого обещали любить.
Теперь у Стёпы есть только я. Мы вдвоём против всего мира, и я сделаю всё, чтобы он не чувствовал себя одиноким. А Тамара Ивановна… Пусть постит свои фото и хвастает, какая она заботливая бабушка. Но мы знаем правду. И эта правда режет сердце.
