Она исчезла, оставив лишь записку: «Простите, что не сказала вам правду».
Катрин всегда умела освещать даже самые темные души. Её смех звучал так, что казалось, будто в дом проникла сама весна. Волосы, как золотистая рожь, расплетались по плечам, когда она смеялась от души. Женщины тянулись к ней, словно к теплой печке: одна за советом, другая просто за хорошим настроением.
Но главным её миром был дом. Муж Игорь и их десятилетняя дочь Настя. Ради них Катрин вставала с первыми лучами солнца, пекла пироги с яблоками, устраивала семейные выезды на дачу, собирала соседей на чаи с вареньем. Казалось, счастье пришло сюда на века.
Но вскоре что-то сломалось. Сначала — незаметно. Меньше стало её живого смеха, а в глазах появилась тень усталости. Катрин все чаще уединялась, глядя в окно с невозмутимым лицом. Её шутки утихли, доброжелательность сменилась задумчивостью. Соседи за спиной начали говорить: мол, в сердце у неё кто-то. Разве иначе можно объяснить такой холод?
И вот однажды Катрин просто пропала. Без скандалов, без объяснений, без прощаний. Пока Игорь был на работе, а Настя на уроках, она собрала вещи и оставила на кухонном столе короткую записку: «Прости. Я уезжаю к другому. Забывай меня. Прости Настю».
Это было, как удар молнии. Игорь не верил своим глазам. Он перечитал эти строки снова и снова, не понимая, как та, кто была светом в его жизни, могла так просто уйти. Его охватило безысходное чувство. Он замкнулся, перестал замечать мир, жил только ради дочери. Настя, растерянная, молча ждала возвращения матери, каждую ночь засыпая с слезами.
Прошло почти полгода. Однажды в дверь позвонили. Курьер, не произнеся ни слова, вручил Игорю конверт и быстро удалился. На нём красовалось знакомое имя. Это была Вера и её последняя исповедь, написанная от руки.
Игорь сел на пол, разорвал край и начал читать:
«Мои дорогие, моё сердце. Если вы держите это письмо — значит, меня уже нет. Прости меня, любимый, за обман. Я не ушла к другому. Я никогда бы не покинула тебя, если бы не одно “но” — я была при смерти. Узнала об этом слишком поздно, когда болезнь уже укрепилась. Это судьба, что постигла моего отца. Он угасал на глазах, и я не хотела, чтобы вы видели, как я схожу на нет. Я хотела остаться в ваших воспоминаниях живой, красивой, счастливой — такой, какой вы меня помните.
Я уехала в маленький городок, сняла комнату в недорогом хостеле и готовилась к своему уходу. Мне было страшно, больно, одиноко, но я знала — так будет лучше. Пожалуйста, забери меня, похорони около того озера, где мы гуляли с Настей. Обними её за меня. Скажи ей, что мама любила её очень сильно. Всегда. Сообщи маме, что я думала о ней до последней минуты.
Теперь ты — глава семьи. Ты сильный. Я верю, ты справишься. Не позволяй горю сломать тебя. Живи. Ради дочери. Ради себя. Ради нас.
Навсегда твоя Катрин».
Игорь сжимал письмо, слёзы капали на бумагу, размазывая чернила. Он плакал не от злости, не от боли. Он плакал, потому что теперь знал: Катрин никогда не предавала. Она любила. До конца.
