Слёзы на закате
Анна Сергеевна сидела в больничном саду, сжимая в руках промокший платок. Восемьдесят лет – возраст мудрости, но этот день рождения принёс лишь горечь. Ни сын, ни дочь не позвонили, не приехали. Ветер гнал по дорожкам жёлтые листья, а в груди щемило от тоски.
Соседка по палате, Галина Петровна, протянула ей аккуратно сложенный вышитый платочек. Санитарка Надя угостила румяной грушей и ласково сказала: «С днём рождения, бабуля!». Пансионат в городке Сосновка был неплохим, но большинство работников относились к старикам равнодушно. Все знали: сюда привозили тех, кто стал обузой. Анну Сергеевну сын привёз сюда под предлогом «поправить здоровье». Но она понимала – просто мешала невестке.
Квартира была её. Много лет назад сын, Дмитрий, уговорил переоформить её на себя. Клялся, что ничего не изменится, что она так же будет жить в родных стенах. Но едва документы подписаны – всё перевернулось. Дмитрий с женой въехали к ней, и начались бесконечные претензии. Сноха ворчала: то суп пересолен, то полы не так вымыты, то телевизор слишком громко. Сын сначала заступался, но скоро и сам начал огрызаться. Анна Сергеевна замечала, как они перешёптывались, умолкая, стоило ей войти в комнату.
Как-то утром Дмитрий завёл разговор:
— Мам, тебе бы отдохнуть, подлечиться.
Она посмотрела ему в глаза и тихо спросила:
— В дом престарелых сплавить решил, сынок?
Он покраснел, заёрзал:
— Что ты, мам, это санаторий! Пару недель – и домой вернёшься.
Он привёз её в пансионат, быстро оформил бумаги и уехал, пообещав навестить. Приезжал лишь раз – приволок пару яблок, спросил, как дела, и, не дослушав, скрылся. Так и живёт она здесь уже второй год.
Когда месяц прошёл, а Дмитрий не объявился, Анна Сергеевна позвонила домой. Ответили незнакомые голоса. Оказалось, сын продал квартиру и пропал. Она рыдала ночами, но потом смирилась. Понимала – назад дороги нет. Самое горькое – её собственная вина. Ради сына она когда-то отвернулась от дочери.
Анна Сергеевна родилась в селе. Вышла замуж за земляка – Николая. Жили в просторной избе, держали корову, кур. Не богато, но и не в нужде. Однажды сосед, вернувшийся из города, рассказал Николаю о высоких зарплатах. Муж загорелся, уговорил жену. Продали хозяйство, перебрались. Давали квартиру, купили мебель и потрёпанную «Волгу». На ней Николай и попал под грузовик. Через сутки его не стало.
Анна Сергеевна осталась с двумя детьми. Чтобы их прокормить, ночами мыла лестницы в подъездах. Надеялась – дети станут опорой. Но сын Дмитрий связался с хулиганами. Чтобы его не посадили, она заняла денег, три года расплачивалась. Дочь Лариса вышла замуж, родила дочку. Сначала всё было хорошо, но потом у внучки начались приступы. Анна Сергеевна бросила работу, чтобы возить её по врачам. Диагноз ставили долго – редкая болезнь, требовавшая лечения в столице, а очередь – огромная.
Пока Лариса металась по больницам, муж ушёл, оставив квартиру. Там она познакомилась с вдовцом, чей сын болел тем же. Они сблизились, стали жить вместе. Спустя годы ему понадобилась дорогая операция. У Анны Сергеевны были накопления – откладывала на жильё для Дмитрия. Когда Лариса попросила денег, мать отказала: не хотела тратить на чужого человека, когда сыну важнее. Дочь обиделась. «Ты мне больше не мать. Не жди помощи, когда тебе будет плохо», – сказала она и исчезла.
Десять лет они не виделись. Лариса вылечила мужа, и они всей семьёй перебрались на юг. Если бы можно было вернуть время, Анна Сергеевна поступила бы иначе. Но прошлое не изменить.
Она медленно поднялась со скамейки, опершись на трость, и заковыляла к зданию. Вдруг позади раздалось:
— Мама!
Сердце ёкнуло. Она обернулась – и чуть не упала. Лариса. Дочь бросилась к ней, обняла.
— Наконец-то нашла тебя… Дмитрий адрес не хотел говорить. Но я пригрозила иском за квартиру – тут же растаял.
Они зашли внутрь, присели в холле. Лариса держала мать за руку.
— Прости меня, мам… Сперва душила обида, потом одолел стыд. А на днях ты мне приснилась. Будто идёшь по полю и плачешь. Проснулась – сердце болит. Муж сказал: «Поезжай, мирись». Я приехала, а в квартире чужие. Долго искала Дмитрия – дозналась. И вот я здесь. Собирай вещи – поедешь со мной. У нас большой дом, у самого моря. Муж сказал: «Если матери тяжело – вези к нам».
Анна Сергеевна прижалась к дочери, слёзы катились по морщинам. Но теперь это были слёзы облегчения. Она вспомнила строки из Евангелия: «Чти отца твоего и матерь твою, да благо тебе будет». Может, ещё не всё потеряно?
