Владимир не находил покоя. Четвёртый день он не отходил от больничной койки, где лежала его Галина. Он не ел, не спал, только прислушивался к её слабому, прерывистому дыханию, словно боялся, что оно оборвётся в любой миг. За окном посёлка Сосновый, утонувшего в февральских сугробах, выл метельный ветер, а в груди Владимира зияла чёрная пустота.
Ещё неделю назад Галина, его ненаглядная, звенела смехом, хлопоча по дому. Готовилась к Масленице, мечтала о румяных блинах да тёплых вечерах вдвоём. На их скромную пенсию широко не разгуляешься, но Галина умела сотворять праздник из ничего. «Лишь бы в доме пахло радостью», — говорил Владимир, обнимая её. Но в одно утро она, как подкошенная берёзка, рухнула на пол. Врачи поставили диагноз, от которого у Владимира похолодело внутри. Блины, смех, уют — всё это кануло в небытие, раздавленное тяжким грузом беды.
Эти дни состарили Владимира на десять лет. Его волосы, и так седые, стали белыми, как иней. Но хуже всего были слова доктора: Галине срочно нужна операция, иначе она умрёт. А потом озвучили сумму — немыслимую, неподъёмную для двух пенсионеров.
«Где нам взять такие деньги?» — прошептал Владимир, чувствуя, как земля уплывает из-под ног. Они с Галиной жили скромно. Племянник жены, Денис, помогал, когда мог, но у него свои дети, свои заботы…
Врач развёл руками — больница не оплатит. У Владимира перехватило горло. Жизнь без Галины? Нет, это невозможно. Он закрыл глаза, и в груди заныла тупая боль. Зачем ему мир, если в нём не будет её, его солнышка?
Они поженились юными, едва окончив школу. Прожили душа в душу без малого полвека. Ссорились редко, да и те ссоры таяли к вечеру. Детей Бог не дал, но всю нерастраченную любовь они отдавали племяннику Галины, Денису. Он жил в соседнем городе, изредка навещал с женой и ребятишками. Но даже он не мог помочь с такой суммой. Владимир чувствовал, как отчаяние сжимает горло.
Ночь в больнице тянулась бесконечно. Санитарки уговорили Владимира съездить домой — переодеться, перевести дух. В пустой квартире ещё витал тёплый запах Галиных духов. На пороге его встретила соседка Раиса.
«Как Галя, Володя?» — спросила она, всматриваясь в его осунувшееся лицо.
Владимир, сгорбленный, как под грузом, поведал о беде. Раиса ахнула, схватившись за сердце.
«Господи, какое горе! Надо миром помочь! Сбегаю по посёлку, людей оповещу. Хоть на лекарства соберём».
Владимир лишь махнул рукой — не верил, что кто-то поможет. Раиса, не говоря больше ни слова, принесла ему тарелку щей, но еда в горло не лезла.
Вернувшись в больницу, Владимир узнал, что Галине стало хуже. Он сидел у её кровати, стискивая кулаки. «Господи, спаси её. Или забери меня вместе с ней», — шептал он, глядя в заснеженное окно. Мир казался пустым, а он — бесконечно одиноким.
«К Галине Степановне посетители», — вдруг сказала медсестра, приоткрыв дверь.
Владимир вздрогнул. Кто мог прийти? Денис был в командировке, обещал приехать только завтра. В палату вошла незнакомая женщина с добрыми, но печальными глазами.
«Не узнаёте меня, Владимир Семёнович?» — тихо спросила она. «Я Варя, дочь Анны из соседнего подъезда. Помните нас?»
Владимир вглядывался в её лицо, но память молчала. Женщина продолжила:
«Вы, наверное, забыли… Наша семья тогда еле сводила концы с концами. Отец погиб на шахте, мать одна тянула нас, четверых. Вы с Галиной нас спасали. Без вас бы не выжили».
И вдруг в памяти Владимира всплыли образы. Он вспомнил ту семью, ютившуюся в ветхом доме. После гибели отца-шахтёра они жили впроголодь. Мать, Анна, работала день и ночь, но денег не хватало. Владимир с Галиной, сами живущие скромно, носили им то картошку, то детские вещи. Купили Варе валенки, чтобы не мёрзла зимой, и букварь, чтобы училась. Она, младшенькая, была тихой, как мышка. Как он мог её забыть?
«Владимир Семёнович, не тревожьтесь», — прервала его мысли Варя. «Раиса рассказала мне о вашей беде. Я оплатила операцию Галине Степановне. Всё будет хорошо».
Владимир аж присел от неожиданности.
«Варенька… Да откуда у тебя такие деньги? Это же целое состояние…»
«Не беспокойтесь», — мягко ответила она, беря его руку. «Я давно в Германии живу. Муж у меня бизнесмен. Мы приезжаем раз в год, навестить родных. У нас есть возможность помочь».
Наутро Галину прооперировали. Врач сказал, что всё прошло хорошо, и скоро она поправится. Владимир плакал, не стыдясь слёз. Дом снова наполнится смехом и теплом.
Варя не отходила от них: приносила лекарства, готовила еду, поддерживала. Однажды, когда Галине стало легче, они сидели в больничной столовой, согреваясь чаем.
«Варя, как мне отблагодарить тебя за Галю?» — дрожащим голосом сказал Владимир. «Без неё мне и жизнь не в жизнь. Но зачем тебе помогать чужим людям?»
«Вы для меня не чужие», — ответила Варя, глядя ему в глаза. «Вы с Галиной были нам как родные. Я до сих пор помню, как в школе надо мной смеялись из-за бедности. Перед днём рождения я боялась идти — нечего было одноклассникам раздать. Но вы принесли мне новую кофточку и шоколадные конфеты. Я поделилась с ребятами, и в тот день они впервые улыбнулись мне. Вы подарили мне детство».
«Но это было так давно…» — прошептал Владимир, чувствуВладимир опустил голову, чувствуя, как тёплые слёзы катятся по его щекам, и впервые за эти долгие дни в его сердце зажёгся огонёк надежды.
