**Дневник Алексея Соколова**
Сегодня снова проснулся раньше света. За окном — серое утро в старом деревянном доме на окраине Ростова-на-Дону, где Волга лениво омывает берега. На кухне гора немытой посуды, в коридоре — разбросанные кроссовки моего сына Дмитрия. Ему тридцать пять, а он всё ещё живёт со мной, будто время застыло где-то в двухтысячных. Друзья давно твердят: «Леша, хватит нянчиться! Выстави его за дверь — пусть учится стоять на ногах». Но каждый раз, когда я собираюсь сказать это, горло сжимает старый страх.
Воспитывал Диму один — жена ушла, когда ему было пять, оставив мне и работу на заводе, и родительские заботы. Помню, как бегал за ним по детской площадке, боялся, что упадёт, как ночами сидел над учебниками, чтобы помочь с уроками. Хотел, чтобы дом был его крепостью. Теперь понимаю: крепость стала клеткой. Он вырос, но внутри так и остался тем мальчишкой, который ждёт, пока папа всё решит.
Неделю назад сосед попросил помочь переставить мебель. Я крикнул Диме: «Сын, давай, подсобим!» Он лишь махнул рукой: «Пап, некогда, у меня стрим». И снова уткнулся в монитор, где его виртуальные битвы важнее реальности. В тот момент я увидел нашу жизнь как есть: я тащу всё, а ему хоть бы что. Приятели ворчат: «Соколов, ты его в капусте нашёл, что ли? Пусть идёт работать, квартиру снимает!» Но стоит представить, как он уходит, сердце будто камень — ведь это тот самый парнишка, что в детстве прибегал ко мне с разбитым локтем, дрожал перед контрольной, ждал с ночной смены, чтобы похвастаться новой игрушкой.
Сам не заметил, как начал ворчать, как старый дед: «Опять носки под диваном, опять мусор не вынес». Дмитрий подрабатывает курьером, но деньги тают на какие-то «апгрейды» для компьютера. Я молча считаю копейки, стыдясь, что не могу помочь ему с машиной, но ещё обиднее, что он даже не пытается взять часть забот на себя.
Позавчера попробовал поговорить: «Дима, давай серьёзно — тебе пора своё жильё искать». Он хлопнул дверью, оставив меня с чувством, будто я предаю собственного сына. Но мысли не отпускают: может, правы товарищи? У других в его возрасте уже семьи, дети, а мой всё варится в этом проклятом компьютере. Его бесконечное «завтра» длится уже десять лет.
Быть может, дело не в том, чтобы выгнать, а в том, чтобы найти слова, которые разбудят в нём мужчину. Но как? Он ранимый, как подросток, за плечами — обиды на мать, страх неудач. И мой гиперопекой я сам приковал его к дивану. Но я тоже устал. Хочу спокойно пить чай на кухне, не спотыкаясь о его хлам.
Сегодня, моя кружку, вспомнил, как пятилетний Дима с серьёзным видом помогал мне чинить табуретку. Тогда мы были командой. Теперь же он — гиря на моей шее, и я не знаю, как её сбросить, не разбив вдребезги.
Жизнь не ждёт. Верю, что рано или поздно он расправит плечи. Но для этого мне нужно сделать то, чего боюсь больше всего: выпустить его в мир, где не будет моей подстраховки. Не знаю, как он отреагирует — хлопнет дверью или через годы скажет спасибо. Но ясно одно: тащить этот воз дальше — значит губить нас обоих.
**Вывод дня:** Любовь отца — не только в тепле и заботе. Иногда она — в умении сказать: «Иди. Попробуй. Оступись — подниму. Но жить за тебя я больше не буду». Пора.
