Мне исполнилось шестьдесят два, когда сердце моё впервые за долгие годы дрогнуло… А потом случайно услышала я его разговор с сестрою.
Да кто бы мог подумать, что в таком возрасте можно влюбиться, будто юной девчонке! До мурашек по коже, до жара в щеках. Подруги посмеивались, пожимали плечами, а я лишь светилась, как луна в морозную ночь. Его звали Андреем, он был чуть старше — спокойный, солидный мужчина с мягким голосом и уставшим взглядом. Встретились мы на концерте в Доме народного творчества — сидели рядом и заговорили в антракте. Словно сразу нашли общий язык, будто знали друг друга вечность.
Тот вечер запомнился особенной тишиной. За окнами моросил дождь, пахло мокрой рябиной, а по дорожкам бежали лужи… Шла домой с ощущением, будто жизнь моя вдруг перелистнула страницу.
С Андреем мы стали видеться часто. Ходили в оперу, пили чай в маленьких кафе, говорили о книгах и старых фильмах. Он рассказывал о своей жизни, я — о своём вдовстве, о годах одиночества, которое научило меня молчать и терпеть. А потом он пригласил меня на свою дачу под Петербургом. Я согласилась.
Там было тихо и просторно: вековые сосны, зеркальная гладь озера, солнце, играющее в листве. Мы провели там несколько прекрасных дней. Но однажды ночью Андрей сказал, что ему надо срочно уехать — у сестры беда. Я осталась одна. Позже его телефон вспыхнул на столе. На экране светилось имя: «Алевтина». Я не тронула его, но в сердце закралось сомнение.
Когда он вернулся, я осторожно спросила — кто такая Алевтина. Андрей улыбнулся: сестра. У неё долги, она в беде, и он помогает. Всё звучало правдоподобно. Но с тех пор он стал уезжать чаще, словно его что-то тянуло прочь. Звонки от «Алевтины» не прекращались. Я замечала, но молчала. Боялась разрушить наше хрупкое счастье.
Однажды ночью я проснулась. Его не было рядом. Из-за приоткрытой двери донёсся его шёпот:
— Тина, потерпи ещё немного… Нет, она не догадывается. Я всё улажу, просто нужно время…
Я замерла. «Не догадывается» — это, конечно, обо мне. Но о чём? Я притворилась спящей, когда он вернулся, а сердце колотилось так, будто вот-вот вырвется из груди.
Утром вышла в сад — будто за смородиной, а на самом деле — чтобы отдышаться. Позвонила подруге:
— Галя, не знаю, что делать. Кажется, он что-то скрывает. Боюсь, что опять… меня обманывают.
Галина помолчала, потом сказала:
— Спроси. Без правды не построишь ничего. А если правда горька — значит, так надо.
Когда Андрей вернулся, я собралась с духом:
— Андрей, я слышала твой разговор. О том, что я ничего не знаю. Скажи мне правду.
Он побледнел. Потом глухо ответил:
— Прости… Я не хотел пугать тебя. Алевтина и правда моя сестра. Она влезла в долги. Я заложил всё, что у меня было — даже эту дачу. Боялся, что если узнаешь — уйдёшь. Не хотел терять тебя…
В глазах запершило. Я ждала худшего: второй семьи, лжи, предательства. А оказалось, он просто спасал родного человека и пытался уберечь нас.
— Я не уйду, — прошептала я. — Я слишком хорошо знаю, каково быть одной. Если будешь честен со мной — мы справимся. Вместе.
Он обнял меня крепко. А я впервые за долгие годы почувствовала, что рискнуть открыть сердце было не зря. Потом мы вместе поговорили с Алевтиной. Я помогла разобрать её бумаги, нашла адвоката. Мы стали больше, чем просто парой — мы стали семьёй.
Мне шестьдесят два. Но я теперь точно знаю — возраст не помеха, если в душе есть любовь. Главное — не бояться её услышать. И найти того, с кем можно пройти даже сквозь страх. Потому что только вместе и только с правдой — бывает счастье.
