Я никогда не любил свою жену и не стеснялся ей об этом говорить. Вины её в этом нет — жили мы, в общем-то, нормально.
Меня зовут Игорь Соколов, я живу в Вышнем Волочке — городке, где время течёт медленнее, чем вода в местной речушке. Жену мою звали Ольга, и хоть я ей не раз заявлял прямо: «Не люблю тебя», она не закатывала истерик, не упрекала, а лишь смотрела на меня своими тёплыми, как самовар зимним вечером, глазами. Душа моя оставалась пустой, словно бутылка после хорошей гулянки.
Каждое утро я просыпался с одной мыслью: свалить. Мечтал встретить женщину, от которой у меня загорится пузо, как от хорошего самогона. Но жизнь подняла меня на смех, устроив всё так, что до сих пор не соображу, где тут верх, а где низ. С Ольгой мне было удобно, как в растоптанных тапочках — привычно и без лишних движений.
Она вела хозяйство так, что даже тёща не придиралась. Выходила на улицу — мужики головы сворачивали, а друзья тыкали меня локтем: «Где ты такую раздобыл, везунчик?» А я и сам не понимал, за что мне такая преданность. Обычный работяга, лицом не вышел, а она глядела на меня, будто я Путин в молодости.
Её любовь душила, как тесный галстук на корпоративе. Но хуже было думать, что если я уйду, её тут же пристроит какой-нибудь мажор с деньгами и иномаркой. Когда представлял её в чужих руках, в голове начиналась драка, и здравый смысл всегда оказывался в нока-уте. Она моя — даже если я к ней ничего не чувствую.
«Завтра скажу всё», — буркнул я себе под нос перед сном. Наутро, за завтраком, собрался с духом. «Оль, присядь, поговорить надо». Она отложила ложку, улыбнулась: «Что-то случилось?» «Представь, мы разводимся. Я ухожу, живём отдельно…» Она фыркнула: «Ты чего, спьяну что ли?» «Я серьёзно», — процедил я. «Ну ладно, представила. И что?» «Скажи честно — найдёшь себе другого?» Она замерла. «Игорь, ты в своём уме?»
«В своём. Потому что не люблю тебя и никогда не любил», — выпалил я, как обухом по голове.
Ольга побледнела, словно увидела привидение. «Ты… ты что, правда?»
«Хочу уйти, но мысль, что ты будешь с другим, сводит меня с ума», — голос мой дрожал, как студент на экзамене.
Она задумалась, а потом тихо, с мудростью бабки на лавочке, сказала: «Лучше тебя не найду, не переживай. Уходи, я одна останусь».
«Обещаешь?» — вырвалось у меня.
«Обещаю», — кивнула она.
«Подожди… а куда мне идтуть-то?» — растерялся я.
«У тебя нет места?» — удивилась она.
«Нет, мы же всегда вместе… Походу, придётся пока остаться».
«Не парься, — успокоила Ольга. — После развода разменяем квартиру на две однокомнатные».
«Серьёзно? Я не ожидал, что ты так… поможешь. Почему?»
«Потому что люблю. А если любишь — не держишь, как кошелёк в переполненном автобусе».
Прошло полгода. Мы развелись. А потом до меня доползли слухи: Ольга соврала.
Она нашла другого — под два метра ростом, с улыбкой честного гаишника. Квартиру, доставшуюся ей от деда, делить и не собиралась. Я остался с носом, как лох на рынке.
Когда правда вскрылась, я ещё неделю ходил, как варёный. Её спокойствие, её слова — всё было ложью, а я проглотил, как наивный школник. Теперь сижу в съёмной однушке, пью дешёвый чай и думаю: кто здесь больший дурак — я, который держал её без любви, или она, которая так элегантно меня кинула?
Друзья качают головами: «Сам виноват, Игорь. Чего хотел-то?» И они правы. Боялся одиночества — вот и получил его в полном объёме. Теперь только стены да эхо её слов: «Я одна останусь».
Ну и ладно. Зато теперь я свободен — как медведь, проснувшийся после спячки и обнаруживший, что мёд кончился.
