В тихом городке под Самарой, где старые деревянные дома хранят тепло семейных устоев, моя жизнь, наполненная любовью к мужу, превратилась в борьбу за собственное достоинство. Я, Арина, выставила свекровь из нашего дома после её унижений на именинах супруга, а теперь он требует, чтобы я просила прощения. Но я не намерена этого делать — её слова стали той самой каплей, что переполнила чашу моего терпения и разбила сердце.
Мой муж, Дмитрий, — моя опора и радость. Мы в браке уже шесть лет, и я всегда старалась быть для него хорошей женой. Его мать, Валентина Сергеевна, с первых дней смотрела на меня с холодом. Видела во мне соперницу, уводящую её сына, и не упускала случая уязвить. Я сносила её колкости — замечания о моих борщах, убранстве дома, даже о том, как я ношу платок. Ради Димы я молчала, надеясь, что со временем она смягчится. Но её поведение на его празднике перечеркнуло всё.
Я готовилась к именинам с душой. Дмитрий любит тихие семейные посиделки, и я хотела сделать этот день особенным. Накрыла стол, испекла его любимый медовик, позвала родных. Валентина Сергеевна явилась с недовольным лицом, но я встретила её с улыбкой, усадила на почётное место. Вечер шёл хорошо: гости смеялись, Дмитрий сиял, а я радовалась, что всё удалось. Но свекровь выжидала момент, чтобы испортить мне настроение.
Когда гости подняли бокалы, она встала и начала говорить. Я ожидала тёплых слов о сыне, но её речь ударила, как пощёчина: «Дима, с днём рождения! Ты всегда был моей отрадой, и я молюсь, чтобы Господь послал тебе жену, достойную тебя. Не такую, что только пироги печёт, а настоящую хранительницу очага». В комнате повисла тишина, а у меня в ушах застучало. Она опозорила меня перед всеми, дав понять, что я — ненастоящая хозяйка. Дмитрий потупил взгляд, а гости заёрзали на лавках.
Я сжала кулаки. «Валентина Сергеевна, это что за слова?» — спросила я, едва сдерживая дрожь. Она усмехнулась: «Правду, Аринка. Стараешься, да только Диме нужно лучшее. Я всегда это знала». Этого было достаточно. Я поднялась и твёрдо произнесла: «Уходите. В мой дом вам больше не дорога». Она замерла, но я не отступила. «Собирайтесь и марш отсюда, сию минуту». Гости остолбенели, Дмитрий попытался вступиться: «Арина, одумайся», но я стояла на своём. Свекровь, фыркнув, схватила платок и вышла, хлопнув калиткой.
После её ухода вечер продолжался, но радость угасла. Гости поспешили разойтись, а Дмитрий набросился на меня: «Как ты посмела выгнать мою мать? Ты осрамила нас!» Я крикнула в ответ: «Она оскорбила меня при всех! Почему ты не остановил её?» Он бросил: «Ты должна извиниться, это моя мать!» Его слова резали, как серп. Мой муж, ради которого я терпела унижения, встал на сторону той, что растоптала мою честь.
Всю ночь я не сомкнула глаз, прокручивая её речи в голове. За что она так ненавидит меня? Я стряпала, убирала, любила её сына, а для неё я — пустое место. Утром Дмитрий снова потребовал: «Иди и проси прощения, иначе нам не жить вместе». Но я не могу. Просить прощения — значит признать, что она права, что я — недостойная. Душа рвётся от обиды. Я не хочу терять Дмитрия, но как жить с тем, кто не заступится за меня?
Соседка, узнав про всё, поддержала: «Арин, ты правильно поступила. Если муж не защитит тебя, подумай, стоит ли такая семья свеч». Её слова заставили меня задуматься. Я люблю Дмитрия, но его молчание и требование поклониться свекрови губят меня. Валентина Сергеевна уже звонила, велела «не забываться». Её голос, полный презрения, звенит в ушах, как приговор.
Я на перепутье. Проглотить обиду и просить прощения, чтобы сохранить семью? Или стоять на своём, рискуя потерять мужа? Её уколы и его равнодушие отравили мою любовь. Эти именины должны были стать праздником, а стали днём, когда я поняла: в этом доме меня не уважают. Моя изба, мой город, вся моя жизнь теперь пропитаны горечью. Я хочу быть крепкой, но страх одиночества сжимает сердце. Свекровь своими словами не просто унизила меня — она поставила под удар всё, что я строила с Дмитрием.
