Когда-то, давным-давно, случилась со мной история, о которой и теперь вспоминать тяжело. Звали меня тогда не Инна, а Аграфена — имя старинное, исконно русское. Муж мой, не Артём, а Тихон, собрал узелок да и ушёл. Не в монастырь, не к матери, а к другой бабе. Словно ветром сдуло — ни объяснений, ни прощальных слов, только короткое «прости» да хлопнувшая дверь.

Сперва рыдала, как безумная. Потом злость поднялась — чёрная, густая. И вскипело во мне: увидеть её, эту потаскуху, что семью мою разорила! Шла я к ней, как на расправу, сжав кулаки, с сердцем, полным яда.

Открыла дверь женщина невысокая, с лицом усталым, но ласковым. Улыбнулась — не злорадно, а смиренно, словно ждала меня.

— Вы… Аграфена? — спросила тихо.

— Я та, кого ваша милость в вдовах оставила, — выдохнула я сквозь зубы. — А Тихон где?

— В деревню к родне уехал, по хозяйству помочь. Завтра вернётся. Может, войдёте? Самовар поставить могу… или молочка парного предложить.

И, сама не понимая как, переступила порог. В избе — чистота, скромный уют. На стене — фотографии ребятишек. Не Тихоновых. Её. Оказалось, мужа схоронила, детей одна поднимает — сына да дочь. Тяжёлая доля выпала.

— Что он у вас забыл? — не сдержалась я.

— Его спросите, — ответила просто. — Я не держу. Сам пришёл, сам и уйти может.

— Да вы брак мой разрушили!

— Я? — вздохнула она, садясь напротив. — Не просила он вас бросать. А коли ушёл — значит, и у вас не всё ладно было. Не враг я вам. Не воровка. Живу, как Бог дал. Зла на меня — от боли вашей. Да только я тут ни при чём.

Замолчали. Смотрю — руки у неё работящие, плед на лавке поправляет, всё у неё аккуратно, по-доброму. И стыдно мне стало: ждала ведьму, а встретила простую бабу, уставшую, да не сломленную.

Выпили чаю. Рассказала она, как Тихон ей крышу чинит, с ребятишками возится. Про развод ни слова не сказал — просто пришёл да и остался.

— Не держу я его, — на прощанье сказала. — Коли вернётся — значит, ваша любовь крепче.

Переночевала у неё. Спала плохо — душа болела, мысли мучили. Под утро, пока она не проснулась, оставила записку:

«Пришла к тебе с злобой, а ухожу с поклоном. Не ты брак мой разрушила. Была просто рядом, когда он уходить решил. Счастья тебе. Искренне. Без тебя б не поняла, чего мне не хватало. Береги себя. Да Тихона — коли останется. А нет — не удерживай. Ещё встретится твой человек».

Вышла на улицу, глотнула морозного воздуха, села в телегу да уехала. Больше Тихону не писала. И он ко мне не вернулся.