Бабушка, которая скучает на расстоянии
Моя свекровь, Вера Петровна, не устаёт всем рассказывать, как сильно тоскует по своей внучке Алисе. Но стоит мне попросить её помочь с ребёнком, она тут же находит десяток причин, чтобы отказать.
Вера Петровна — дама с норовом, чего уж скрывать. Порой мне даже смешно смотреть на её театральные вздохи. Она готова всем подряд жаловаться, как ей не хватает нашей Алисы. Соседкам, подругам, даже случайным знакомым в магазине — каждому достаётся душераздирающая история о том, будто мы не пускаем её к внучке. А недавно я заметила её пост в соцсетях: «Моя Алисонька! Как же я по тебе скучаю!» — с кучей слезящихся смайлов и сердечек. Можно подумать, будто нас разделяют тысячи километров — будто она живёт в глухой деревне, а мы — в шумной Москве. Но нет! Мы с Верой Петровной живём в одном городе, в Екатеринбурге, да ещё и в соседних районах. Десять минут пешком — и вот она у нашего порога. Но дело, конечно, не в расстоянии. Вера Петровна обожает разыгрывать трагедию, но вот действовать — это не про неё.
Её тоска по внучке испаряется, как только она переступает наш порог. Она любит Алису… на словах. Но прийти, обнять, почитать ей сказку? Нет, это не для неё. Её грусть — это лишь повод для красивых историй перед подругами, не более. Она будет стонать и причитать, но когда дело доходит до реальной помощи, её будто подменяют.
Когда мы с мужем, Дмитрием, только поженились, Вера Петровна сразу начала настаивать на внуках. «Когда уже, молодые, ребёнка заведёте?» — спрашивала она чуть ли не за каждым ужином. Но у нас тогда были другие заботы. Мы снимали небольшую квартиру, едва сводили концы с концами. Сперва нужно было обзавестись своим жильём. Взяли ипотеку на двушку в новом районе, обживались, считали каждую копейку. И лишь потом решились на ребёнка. Вера Петровна просто светилась от счастья, когда узнала о моей беременности. Она тут же разнесла новость всем, кого знала: подругам, соседкам, даже кассирше в супермаркете, кажется, рассказала. Я тогда шутила, что она вот-вот объявит об этом по городскому телевидению.
Я даже боялась, что после рождения Алисы Вера Петровна переедет к нам. Представляла, как она будет вечно крутиться рядом, давать советы и таскать внучку на руках при первой возможности. Но всё вышло иначе. Когда я родила, она приехала в роддом. Слёзы, объятия, сотня фото на телефон — и всё. Поплакала, поумилялась и… уехала домой. Даже не зашла к нам, когда мы с Алисой вернулись из больницы. Я подумала: может, не хочет мешать? Даёт нам время привыкнуть? Но шли месяцы, а Вера Петровна появлялась у нас всё реже.
Я звала её в гости, предлагала провести время с Алисой. Но каждый раз находились отговорки. То голова болит, то погода плохая, то дела неотложные. За три года она была у нас раз пять, не больше. К себе нас тоже не зовёт — только просит фотографии. «Какая прелесть! Присылай ещё!» — пишет в сообщениях. Но стоит мне попросить её посидеть с Алисой, потому что мне к врачу или по делам, она тут же «нездорова» или «занята». И всё это — с неизменными жалобами, как ей не хватает внучки.
Сейчас Алисе три года. Бабушка видела её всего несколько раз, хотя живёт в пятнадцати минутах ходьбы. Но Вера Петровна продолжает петь свою песню: «Ох, как я скучаю! Хочу к Алисоньке!» — и снова слёзы, снова посты в интернете. Я уже не злюсь, мне просто смешно. Её тоска — это спектакль, где главная роль отведена словам, а не поступкам. Алиса растёт, и я знаю, что у неё есть любящие родители. А бабушка? Может, когда-нибудь она поймёт, что внучка — это не только повод для красивых слов, но и живой человек, который ждёт её тепла.
