Я узнала ужасную правду о своём муже
В глухом городке на севере Сибири, где белые ночи сливаются с предрассветными морозами, Алевтина и её подруга Варвара сидели на покосившейся веранде, потягивая клюквенный морс. Тревога, тяжёлая как свинец, сдавила грудь Алевтины, и она не выдержала.
— Варя, я больше не могу молчать, — прошептала она, ломая в пальцах крашеный ноготь. — Митя ведёт себя так, будто сбежал из психушки.
— Ну и? — Варвара придвинула табурет ближе, глаза сузились.
— Шепчется в чулане по телефону, ночует у «матери»… — голос Алевтины превратился в шёпот. — А самое поганое было, когда мы ехали с базара.
Варвара замерла, и Алевтина выложила всё — каждый гвоздь, вбитый в её доверие. Подруга слушала, и её лицо медленно бледнело, будто её обсыпали мукой.
Ветер стучал ставнями, а Митя уже на два часа опаздывал. Алевтина дёргала телефон — аппарат молчал. Она металась по двору, как зверь в клетке, представляя труп в кювете.
— Может, его сбил КамАЗ? — вырвалось у неё.
— Может, улетел на Луну, — фыркнула Варвара.
— Не смейся! — Алевтина швырнула в подругу мятой салфеткой.
— Ой, царица, не психуй, — Варвара поймала салфетку и разгладила её на колене.
— Прости… — Алевтина закрыла лицо руками. — Ты права. Он врёт. Говорит, мать болеет, а вчера она орала в трубку, что он месяц к ней не заходил!
Слёзы капали на выцветший халат. Варвара скривила губы.
— Ну, старухи всё вручивают, — пробормотала она.
— Ещё она спросила: «Как там наша Танюшка?» Я — Алевтина, а не Танюшка! — девушка сжала кулаки.
Тут ворота скрипнули — это Митя въезжал на ржавой «Волге». Алевтина, сбивая табурет, бросилась к нему.
— Ты где пропадал?! — вцепилась она в его рубаху.
Варвара, проходя мимо, бросила: «Ну здравствуй, герой-любовник». Они ненавидели друг друга молча.
— Батарейка села, — Митя потрепал её по плечу. — Что на ужин?
— Может, сначала поужинаешь мной? — Алевтина закусила губу.
— Ха-ха, — он зевнул. — Я же не альфонс, я работяга.
Через неделю они гуляли у реки с псом Барбосом. Митя швырял палку, но пёс тащил её только к Алевтине.
— Я для него — пустое место? — Митя пнул камень.
— Ты для всех — пустое место, — огрызнулась она. — Ты даже Барбоса не любишь.
Тут зазвонил телефон. Митя отвернулся: «Идите вперёд».
Алевтина шла долго, но Митя не догнал. Вернувшись, она увидела пустой двор. Телефон снова не брал. Она позвонила Варваре.
Та прибежала с поллитрой и селёдкой. Они пили, и Алевтина рыдала в подушку.
— Может, он шпион? — хрипло спросила Варвара.
— Или гей, — добавила Алевтина.
— Нет, сволочь просто изменяет, — Варвара хлопнула стаканом по столу. — Проверь его телефон!
Митя вернулся в пятом часу, крадучись, как вор. Алевтина сидела в темноте.
— Где любовница? — бросила она.
Митя закатился смехом, будто его щекотали.
— Да ты что! — он утирал слёзы. — Мне хватает одной псины!
Алевтина поняла — этот смех был хуже ножа. Она не спала до утра, осознавая: она ничего не знает. Они встретились на дне города, но где он пропадает, кто его друзья — всё было покрыто тьмой.
— Кто ты? — прошипела она в пустоту.
Она вскрыла его ноутбук. ВКонтакте — пусто. Но нашла девушку — Татьяну Митрофанову. Старые фото, статус «замужем за Дмитрием». Алевтина написала: «Это ваш муж?» и скинула фото.
Ответ прилетел сразу: «Мой. Он в командировке у брата».
Алевтина задохнулась от смеха и набрала: «Ваш муж спит. Брат тоже цел. Скоро вернётся».
Теперь всё встало на места: смех, телефонные шёпоты, гробовое молчание. Она была не женой, а дурочкой из анекдота.
Утром она пихнула спящего Митю ногой.
— Вон, — сказала она просто.
Он лепетал что-то про ошибку, но Алевтина вышвырнула его сумку вслед. Сердце болело, но она дышала глубже. Правда, даже самая гадкая, лучше сладкой лжи. Теперь она свободна — как тот самый Барбос, что радостно носился по пустому двору.
