24 мая

Сегодня снова вспомнила про маму — аж сердце сжалось. Она всё не может принять, что у меня теперь своя семья. Звонит с рыданиями: «Ты меня бросила!», «Хоть бы хлеба привезла!», «Мне одной тоскливо!» — будто я обязана крутиться вокруг неё, как белка в колесе.

Мне 29, я пять лет замужем за Игорем, воспитываем двоих малышей. Старший, Егор, в садике, но полгруппы вечно на больничном — стоит ему сходить пару дней, как тут же сопли, кашель, и вот мы уже неделю сидим в четырех стенах. Младшая, Полинка, и вовсе дома со мной. Решили — пусть иммунитет окрепнет, чем по врачам таскаться.

А быт? Он меня засасывает, как болото. Каждое утро — каша, уборка, игры, слёзы, «мам, дай!» и «на ручки!». Надо улыбаться, терпеть, читать сказки, даже когда сил нет. А мама? Она свято верит, что я валяюсь под пледом с «Дом-2» и кофе.

Живу я в Мытищах, она — на другом конце Москвы. С коляской, автобусами и пересадками — это ж не прогулка, а подвиг. Но ей-то какое дело? «Ты могла бы заскочить!» — бубнит она. Да у меня дома вечный бардак: кубики под ногами, фломастеры на полу, каша засохла на столе. Только приберу — опять хаос. И после этого ехать к ней мыть её окна?

А ведь после родов Полины она примчалась не помочь, а командовать. Я еле ходила, швы болели, а она уселась, как царица: «Суп пересолен, хлеб чёрствый, ты что, гостей не умеешь принимать?» Я тогда рыдала в подушку — неужели не видит, что я на износ?

Ссоримся всё чаще. Месяц назад накричала: «Я тебя растила, а ты свинья!» Впервые не стала оправдываться. И — о чудо! Тишина. Ни звонков, ни смс.

И знаете? Я будто с цепи сорвалась. Спишь — и никто не орёт в трубку. Дышишь — и не ждёшь подвоха. Да, иногда гложет: а вдруг я плохая дочь? Но если она даже внуков в гости не зовёт, не спросит «как ты?» — то кто здесь эгоист?

Хватит. Пусть живёт со своими обидами одна. Я выбрала детей, мужа, свой дом. И не вернусь больше в этот театр абсурда.