— Дочка, мы с отцом совсем забыли обсудить твой день рождения! — бодро сообщила по телефону Светлана Ивановна. — Сейчас список гостей сброшу, посмотришь, может, кого упустили…
— Мам, не выйдет, — ровно ответила Аня. — Не смогу приехать в деревню.
— Как это не сможешь? — женщина насторожилась.
— Работаю, мам, — объяснила девушка.
— Не желаю ничего слушать! — раздался голос Виктора Николаевича. — Не приедешь — можешь больше не звонить!
Аня замерла с телефоном в руке. Как так вышло? Она и не подозревала, что родители уже всё подготовили: стол накрыли, гостей созвали… А потом осознали — случилось непоправимое.
Виктор Николаевич и Светлана Ивановна души не чаяли в своей единственной дочке Ане. Ребёнок родился поздно — обоим уже за сорок. Потому и растили её в любви, заботе и почти без ограничений.
Но Аня выросла не избалованной, а доброй, рассудительной и самостоятельной. Окончила школу с золотой медалью, потом университет с красным дипломом и сразу устроилась на работу. Именно тогда она впервые сказала родителям:
— Больше не присылайте денег. Сама справлюсь.
— Уверена? — удивился отец.
— Абсолютно. Зарплата приличная, хватит на всё.
Родители переглянулись: вот так взрослеют, вот так отдаляются…
В тот приезд они собирались обсудить с дочерью день рождения, как всегда. Все 23 года Аня отмечала его дома, с роднёй, с тортом и тостами от дяди Коли. Но новость о её «финансовой независимости» смутила их, и разговор отложился.
Вспомнили только через пару дней — когда Аня уже уехала в город.
— Дочка, мы забыли про твой праздник обсудить, — сказала Светлана Ивановна. — Сейчас список гостей отправлю…
— Мам, я не приеду. Рабочий день.
— Как это?! — прошептала женщина. — Ты шутишь?
— Нет, мам, правда надо работать. Начальству всё равно, что у меня праздник.
— Возьми отгул! — вмешался Виктор Николаевич. — Или перенесём на субботу, дело-то житейское!
— В субботу тоже не смогу. С друзьями в кафе идём. У одной девчонки тоже день рождения, решили вместе отметить…
— Ты собираешься праздновать СВОЙ день с посторонними?! — сдавленно спросила мать. — У нас же традиция! Как ты можешь?! Ты обязана приехать!
— Простите… Но мне веселее с друзьями. Через две недели приеду с тортом. Честно.
— Предательница, — голос Светланы Ивановны дрогнул. — Не думала, что скажешь, будто мы тебе не нужны!
— Я так не говорила! Но я выросла. Всё не может оставаться по-старому…
В трубке повисло молчание. Аня уже хотела проверить связь, как вдруг раздался голос отца:
— Только попробуй не приехать! Если так сделаешь — можешь больше не считать нас родителями!
— Пап, ты о чём?! — девушка остолбенела.
— «О чём»? То есть семейные традиции — ерунда? Вот как ты заговорила… Я ещё тогда понял, когда ты отказалась от наших денег. Теперь и от нас отказалась…
— Папа…
— Ничего слышать не хочу! В субботу не приедешь — можешь больше не звонить! — рявкнул Виктор Николаевич и бросил трубку.
Неделя тянулась мучительно. Аня металась между обидой и чувством вины. С одной стороны, понимала: если уступит сейчас, ничего не изменится. С другой — сердце ныло: родители решили, что она их бросила.
К пятнице она твёрдо решила: пора ставить границы. Они должны принять, что она взрослый человек.
Но она не знала, что Светлана Ивановна и Виктор Николаевич были уверены: Аня приедет. Уже с утра готовили угощения, раскладывали салфетки, встречали гостей. И только к вечеру, ближе к семи, до них дошло: Ани не будет…
Гостей проводили с каменными лицами, сели за пустой стол. На скатерти стоял нетронутый торт.
— Праздник не удался… — прошептала Светлана Ивановна и смахнула слезу.
— Хватит ныть! — раздражённо буркнул муж. — Наливай, будем отмечать! — и налил себе шампанского.
К восьми вечера, слегка разгорячённые алкоголЧерез месяц, когда страсти немного улеглись, Аня всё же приехала в деревню с тортом и тихо сказала: «Я вас люблю, но у меня теперь своя жизнь».
